Может быть.
Весь их энтузиазм до первой смены власти. Ну и пусть их.
От восстановленных стен Старого города улицы-лучи. Огромные здания. Узорный камень мостовых. Строгость и вычурность. И кружева кованых оград. И небольшие, неожиданные в серой невозмутимости башен-домов, всплески зелени крохотные сады вокруг зеркальных прудиков. Университетский холм. Обилие статуй, фонтанов, и веселых, иногда даже слишком веселых маленьких кабачков. Вместе ощущение воздушного монолита. Средний город.
А за ним Новый. Радостно-живой. Если смотреть на него со Старгородского холма, кажется, что черно-серый драгоценный камень покоится на зеленом бархате. Новый город это сады, парки, бульвары, крохотные рынки. В Новом городе больше всего школ. И больше всего детей. Ох уж эти дети Но без них нельзя, значит, нужно, чтобы им было комфортно.
И, наконец, Белый город. Последний. Граничный. Белый город. В названии все. Почти по-эльфийски легкий, но лишенный вычурности, что делает утомительными для взгляда творения эльфов. Климат Лонгви позволял строить белые дома, не опасаясь, что в жаркий полдень солнечные лучи будут слепить глаза, отражаясь от стен.
Лонгви. Любимый ребенок. Избалованный, но не капризный. Прекрасный, загадочный, родной.
И сильный.
Сведений о том, что город взят, все еще не поступало. Оставили напоследок? Надо полагать. Что там брать-то, если даже защищать его некому? Укрепления туфта. Для красоты построены. Для контраста с легкомысленной хрупкостью.