Тем более, что чудовища в окрестностях не водились, а Малыш мало напоминал коней Ипполита.
Наконец конь остановился, а вместе с ним машинально остановился и Питу. Перед ними были ворота фермы.
- Гляди-ка, к нам пришел Питу! - воскликнул мужчина могучего телосложения, горделиво восседавший верхом на коне, который в эту самую минуту пил воду из лужи.
- О Боже! Да, господин Бийо, это я самый и есть!
- У бедняги Питу новое горе! - сказала Катрин и спрыгнула с лошади, нимало не заботясь о том, что юбка ее, взмыв кверху, явила всему миру ее подвязки, - тетка выгнала его из дома.
- Чем же он так не угодил старой ханже?
- Пожалуй, тем, что я не силен в греческом, - отвечал Питу.
Этот фат еще хвастался! Ему следовало сказать: в латыни.
- Не силен в греческом, - сказал широкоплечий мужчина, - а на что тебе сдался этот греческий?
- Чтобы толковать Феокрита и читать «Илиаду».
- А какой тебе прок толковать Феокрита и читать «Илиаду»?
- Тогда я смогу стать аббатом.
- Ерунда! - сказал господин Бийо. - Разве я знаю греческий? Разве я знаю латынь? Разве я знаю французский? Разве я умею читать? И разве все это мешает мне сеять, жать и убирать хлеб в амбар?
- Да, но вы, господин Бийо, вы же не аббат, вы земледелец, agricola, как говорит Вергилий. О fortunatos nimium <О чересчур счастливый (лат.)>.
- И что же, по-твоему, земледелец, у которого имеются 60 арпанов земли под солнцем и тысяча-другая луидоров в тени, хуже долгополого? Отвечай немедленно, скверный служка!
- Мне всегда говорили, что быть аббатом - это самое лучшее, что есть на свете; правда, - добавил Питу, улыбнувшись самым пленительным образом, - я не всегда слушал то, что мне говорили.
- Ну и молодец, что поступал так, экий ты чудак! Видишь, я тоже могу говорить стихами, коли захочу. Мне сдается, из тебя может выйти кое-что получше, чем аббат, и тебе крупно повезло, что ты не станешь заниматься этим ремеслом, особенно по нынешним временам. Знаешь, я фермер, я разбираюсь в погоде, а нынче погода для аббатов скверная.
- Неужели? - спросил Питу.
- Да, скоро грянет гром, - отвечал фермер. - Ты уж мне поверь. Малый ты честный, образованный...
Питу поклонился, очень гордый тем, что впервые в жизни заслужил титул образованного.
- Значит, ты можешь зарабатывать на жизнь, и не став аббатом.
Мадмуазель Бийо, вынимая из корзины цыплят и голубей, с интересом прислушивалась к беседе Питу с ее отцом.
- Зарабатывать на жизнь - но это, должно быть, очень трудно, - сказал Питу.
- Что ты умеешь делать?
- Я-то? Я умею ловить птиц на ветку, намазанную клеем, и расставлять силки. Еще я неплохо Подражаю пению птиц, правда, мадмуазель Катрин?
- О, еще как правда, он распевает, точно зяблик.
- Да, но все это не профессия, - сказал папаша Бийо.
- А я о чем говорю, черт подери?
- Ты ругаешься, это уже недурно.
- Как, неужели я выругался? - воскликнул Питу. - Простите меня великодушно, господин Бийо.
- О, ничего страшного, со мной это тоже случается, - отвечал фермер. - Эй, дьявол тебя задери, будешь ты стоять спокойно! - крикнул он своему коню, - этих чертовых першеронов хлебом не корми, только дай погарцевать да поржать.