При виде их стараний народ,одобрявший благие намерения своей милиции,
кричал во всю глотку:
-- Да здравствует гражданская милиция!
Что касаетсяТилли, то он, стольже осторожный, сколь ирешительный,
велподохранойпистолетовсвоегоэскадронапереговорысгражданской
милицией, стараясь втолковать ей, что правительством дан ему приказ охранять
тремя кавалерийскими взводами тюрьму и прилегающие улицы.
-- Зачем этот приказ? Зачем охранять тюрьму? -- кричали оранжисты.
--Нувот, --ответилТилли,-- теперьвы мне задаете вопросы, на
которые я вам немогуответить. Мне приказали: "Охраняйте", --я охраняю.
Вы,господа,сами почти военные, ивы должны знать, что военный приказ не
оспаривается.
--Ноэтот приказ вамдали для того,чтобы предоставить возможность
предателям выйти за пределы города.
--Вполневозможно,раз предатели осужденынаизгнание, -- ответил
Тилли.
-- Но от кого исходит приказ?
-- От правительства, конечно.
-- Они предают нас!
-- Этого я не знаю.
-- И вы также изменник!
-- Я?
-- Да, вы.
-- Ах, вот как! Но подумайте, господа горожане, кому мог бы я изменить?
Правительству? Ногде же здесь измена? Ведь я нахожусь у него на службе и в
точности выполняю его приказ.
Ввидутого,что граф был совершенноправ и на его ответнечего было
возразить,крики и угрозы стали еще громче. Эти крики и угрозы были ужасны,
а граф отвечал на них с самой изысканной вежливостью:
-- Господагорожане, убедительно прошувас,разрядите своимушкеты;
может произойти случайныйвыстрел,и,если он ранит хотьодного измоих
кавалеристов, мы уложим у вас человек двести. Нам это будет очень неприятно,
а вам еще неприятнее; тем более, что ни у меня" ни увас подобных намерений
нет.
-- Если бы вы этосделали, -- кричали буржуа, -- мы бы тоже открыли по
вас огонь.
-- Так,так, ноесли бы вы, стреляя в нас,перебилибынас всех от
первого до последнего, все жеот этого невоскресли бы и ваши люди, убитые
нами.
-- Уступите нам площадь, и вы поступите, как честный гражданин.
-- Во-первых, я не гражданин, -- ответил Тилли, -- я офицер, что далеко
не одно и то же; а затем я не голландец, а француз, что еще более усугубляет
разницу.Япризнаютолько правительство,которое платитмнежалованье.
Принеситемне от негоприказ очиститьплощадь, и яв ту же минуту сделаю
полуоборот, тем более, что мне самому ужасно надоело здесь торчать.
-- Да! Да! -- закричала сотня голосов, которую сейчас же поддержали еще
пятьсот других. -- К ратуше! К депутатам! Скорей! Скорей!
-- Так, так, -- бормотал Тилли, глядя, как удаляются самые неистовые из
горожан,--идитекратуше,идитетребовать, чтобы депутатысовершили
подлость, и вы увидите, удовлетворят ли ваше требование.