«Пусть всё будет последовательно. Иду с низких температур на высокие. Иду на вы!» позволил или приказал сам себе Филипп и, как только его тело обвыклось, шустрой мышью юркнул в помещение с температурой на десять градусов повыше в кальдарий.
О, какая тут влажность! Пот то градом, то в три ручья! Благодать! Ещё бы и молоденькую весталку сюда под бочок для полного счастья не помешало, а потом ну, что потом?.. Только не суп с котом! Коты и кошки это не только те животные, которые ловят мышей. Это ещё вольные и священные для каждого римлянина твари! Они вечные спутницы Богини свободы по имени Либертас!.. эээну, не из глубины римских веков, а с тех пор, как Египет стал частью Рима, с тех пор, как был снят запрет на вывоз оттуда кошек в Европу и когда вольная кошка в качестве свиты присоединилась к Небожительнице. В любом случае с кошачьими и из них нельзя делать супы!.. эээ Что-то он сбился с мысли она ведь была о прекрасной весталке. Что же с девой потом сотворить? Да её, эту юную распутницу, к Коллинским воротам отправить! В подземный склеп замуровать бесчестную! Втайне, чтобы никто не увидел и не узнал, где могилка её. Не в жёны же в конце пути брать языческую развратницу в самом-то деле! Поиметь целомудренную святость и до свидания! Идиотом был некогда Гелиогабал! Стоп! Ведь Филипп уже с утра об этом думал! Весталка же вчера под землю заживо гнить отправлена! Или он уже на вторую деву губу раскатал? Размечтался? Нет, нет, ни в коем случае! Нельзя же всех их в ямах замуровать и Рим вовсе без служительниц Богине Весте оставить их всего-то, действующих, шестеро! Это будет уже произволом судьбы! Слишком! Чересчур! Через край!
Император погрузился в горячий бассейн, хотя по размеру это, конечно, была ванна, словно специально подогнанная под Филиппов рост. Мужчина вытянул ноги и его, как обычно, сморило.
Снова грёзы и иллюзии
«Наяву нам, увы, не встречаться с тобою,
Но хотя бы во сне,
По ночам этим чёрным,
Что черны, словно ягоды чёрные тута,
Ты всегда бы являлась ко мне в сновиденьях...»
Отомо Табито
Странный сон снится Филиппу. Будто попал он ко входу то ли сугубо женских терм, то ли общих, но с раздельными часами работы для мужчин и противоположного пола, однако всё равно сейчас тут как раз время, назначенное для помывки и отдыха не ужасной, а, напротив, прекрасной половины римского человечества.
Вдохновляется во сне император, дышит глубоко, свободно полной грудью.
Кровь приходит в движение, её ход по артериям и венам не просто неумолим, но неуклонно ускоряется. Того и гляди, что, как гроздья рябин средь римских равнин, она брызнет изо всех щелей и пор.
Радостно августу и на душе, и ниже пояса.
Грезится владыке Рима, что принимают его в термах не за мужчину, а за достопочтенную матрону, ежедневно хранящую семейный очаг, и требуют за проход внутрь установленную согласно тарифу плату (в разные периоды державной истории посещение терм было то безвозмездным, то дармовым, но именно здесь и сейчас оказалось не бесплатным).
Шта?!!! встаёт Филипп во сне на дыбы (по воде ванны ходят то бурные волны, словно буруны, то круги, то едва заметная рябь).
Того, кого только что признали за простую римскую бабу-хранительницу домашних пенат, тут же идентифицируют как великого мужа в статусе императора, приносят тысячу извинений, каются и пропускают дальше безо всякой мзды или любого иного эквивалента. Готовы даже доплатить, но денег со служителей терм император, на миг возомнивший себя гусаром грядущего, брать гордо и категорически отказывается.
Филипп во сне минует аподитерий-раздевалку и проникает туда, где все женщины, то мелко встряхивая-потрясывая, то крупно потрясая своими прелестями, ходят исключительно без ничего. А если быть точнее и называть вещи своими именами, то в чём мать родила.
Никто не удивляется появлению августа, однако со всех сторон сыплются восторженные (и риторические) вопросы:
А нам что, опять разрешили мыться, не делая различий и не разбирая гендеров?
А разве на это действо были запреты? в отличие от женщин не риторически изумляется император. Я вот со своей супругой Отацилией могу безо всяких разрешений мыться в одном и том же месте и в тот же самый час. И раньше так делал часто. Особенно в медовый месяц. Теперь вот только один сюда пришёл Но я слышал, кстати, от неё же, от жены, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят!