Во второй паре ролей, основанной на опеке, ситуация обратная: в расчет принимаются потребности ребенка, потребности родителя приносятся в жертву. Теперь уже родитель нем, а ребенок глух:
1. Ребенок требует и контролирует выполнение эмоционально, плачем или смехом.
2. Если у ребенка нет сиюминутных потребностей, то родитель игнорируется.
И этим общение ребенка с родителем, по большому счету, исчерпывается. Напоминаю: курсивом я обозначаю именно психические роли родителя и ребенка, а вовсе не степень родства. Степень родства идет обычным шрифтом.
По большому счету, мы имеем два разнонаправленных, но по сути идентичных сценария. В первом удовлетворяются требования родителя, во втором ребенка. И то, и другое деятельность, основанная на необходимости, т.е. на удовлетворении потребностей. Чужих потребностей с точки зрения исполнителя. В противоположность творческому самовыражению, как деятельности, НЕ основанной на необходимости, т.е. избыточной.
Интересно получается: с одной стороны, прямое отвержение, с другой стороны контроль, который ничем не лучше. И то, и другое, по сути отвержение: когда внутренняя реальность исполнителя не то, что никому не интересна она никому не доступна.
Теперь, как вы думаете, может ли быть какой-то баланс между этими подходами, и если да, то какой? У ребенка есть потрясающий выбор между разными формами отвержения, а также: быть подконтрольно-отверженным, или контролировать и отвергать самому. А вот есть ли у него близость? Как она вообще выглядит?
Как насчет уважения к внутреннему миру человека? Хотя какое уважение, его бы хоть увидеть для начала, этот внутренний мирчеловека в данной ролевой парадигме такой возможности нет вообще. Не предусмотрена дизайном. Это отношения строго между источником благ и потребителем. Про способы самовыражения речь вообще не идет.
(Без) оценочность
Сейчас, попробую зайти с другой стороны. Есть такая психотехника, точнее класс состояний, как безоценочное восприятие. Когда восприятие есть, но никакое мнение и суждение по поводу воспринятого не возникает, потому что сам процесс оценивания отключен. Забавное состояние рекомендую. Тем более, это не особо сложно. Как говорится, RTFM2, в смысле, прочтите хорошее руководство, например «Краткое руководство по самореализации». А еще лучше, делайте, что там написано. Хотя это снова утопия, понимаю. Конец рекламного блока.
Вообще, оценивание это процесс выделения из общего потока сигналов наиболее важных по не вполне понятному признаку. С единственной целью оценить степень опасности или полезности происходящего и предсказать поведение всех участников: могу я это съесть, или это собирается съесть меня? Таким образом, безоценочность это восприятие всего спектра сигналов, без первичного деления на полезные и бесполезные. И это штука вообще бесполезная с точки зрения выживания. Даже наоборот. Поэтому родители, дрючащие ребенка достигаторством и контролем, как бы очень способствуют его выживанию. Правда, убивают желание жить, но это всплывает не сразу
Если совсем просто: безоценочное восприятие это когда я смотрю, вижу, не оцениваю и не вмешиваюсь, но и не отворачиваюсь, а продолжаю смотреть и видеть. В противоположность двум оценочным позициям:
а) посмотрел, оценил как важное, вмешался;
б) посмотрел, оценил как не важное, отвернулся.
Вот это безоценочное восприятие это такой хитрый навык, что я не встречаю его в обычной жизни почти совсем. Зачем же он нужен? А вот зачем.
Только он дает возможность увидеть внутренний мир другого человека. Не с позиции хищника или еды, потребителя или источника потребления, но так, как он видел бы его сам, изнутри себя. Увидеть реальность другого человека глазами другого человека. Его реальность его глазами. Не моими. И спустя какое-то время, весьма значительное, увидеть свою собственную реальность своими собственными глазами, что вообще невероятно круто.
Но в парадигме родитель-ребенок каждый учится моделировать поведение партнера и влиять на него. А для этого, нужно:
либо смотреть на себя глазами партнера, чтобы предсказать его поведение по отношению ко мне;
либо заставить его смотреть на себя моими глазами, чтобы навязать нужное мне поведение.