Что он представлял угрозу для
Белграда или Москвы, по крайней мере, постоянно раздражал их, и они постарались его убрать. Так?
– Да.
– Белград или Москва?
Карла подумала.
– Не знаю. Конечно, есть люди, которые ведут секретную работу для русских по всей Югославии, но в Черногории их больше, потому что она граничит
с Албанией, а Албанией управляют русские марионетки.
– Такие, как Венгрией, Румынией и Болгарией.
– Да, но вы знаете границу между Черногорией и Албанией. Вы знаете эти горы.
– Знаю. Или знал. – На лице Вулфа отразились чувства, вызванные воспоминаниями. – Мне было девять лет, когда я впервые поднялся на Черную гору.
– Он пожал плечами. – В общем, Белград или Москва, ты думаешь. У них был агент в Нью Йорке или его прислали, чтобы разделаться с Марко. Так?
– Конечно.
– Не конечно, если это только предположение. Ты можешь подтвердить его? У тебя есть факты?
– Факт тот, что они его ненавидели и что он представлял для них опасность.
Вулф покачал головой.
– Не это. Что нибудь конкретное – имя, поступок, какие то слова.
– Нет.
– Очень хорошо. Я принимаю твое предположение как заслуживающее внимания. Сколько человек в самом Нью Йорке и в окрестностях было связано с
Марко? За исключением тех, кто давал деньги?
– Ну, всего около двухсот.
– Я имею в виду тесно связанных. Кому он доверял.
Она подумала:
– Четыре или пять. Шесть со мной.
– Назови мне их имена, адреса и номера телефонов. Арчи, запиши.
Я достал блокнот, ручку и приготовился, но зря. Карла сидела, уставившись на Вулфа своими темными черногорскими глазами, задрав подбородок и
сжав губы.
– Ну, – потребовал он.
– Я не верю вам, – сказала она.
Конечно, ему бы хотелось попросить меня выставить ее, и должен сказать, я бы его не осудил, но она не была многообещающим клиентом с чековой
книжкой. У нее было или могло быть что то, чего ему не хватало для оплаты личного долга. Поэтому он просто заорал:
– Тогда какого черта ты явилась сюда?
Они свирепо уставились друг на друга. Это зрелище уж точно не заставит меня поспешить с женитьбой и завести дочь, особенно приемную. Карла
нарушила эту идиллическую картину.
– Я пришла потому, что должна что то делать. Я знаю, если пойду в полицию, они захотят, чтобы я все рассказала о нас. Ну, вот вы спрашивали о
продаже оружия. – Она взмахнула рукой. – Но Марко был вашим хорошим другом, вы – знаменитый сыщик, ловите убийц, да и к тому же у меня все еще
есть бумага, подтверждающая, что я ваша дочь. Поэтому я и пришла к вам, не задумываясь. А теперь я в растерянности… Вы отказались дать деньги на
борьбу; когда я говорю о свободе и гнете, вы строите гримасы; да, в вас течет кровь черногорца, вы принадлежите к потомкам тех, кто пятьсот лет
боролся с дикими турками, но подумайте о тех, кто сейчас живет в горах и лижет кровавые ноги тирана. Я не могу прочесть, что у нас на сердце…
Откуда я знаю, кому вы служите? Откуда я знаю, что вы тоже не получаете приказы из Белграда или Москвы?
– Не знаешь, – тупо сказал Вулф.
Она уставилась на него.
– Ты не глупая, – заверил он ее. – Напротив, ты была бы глупой, приняв на веру мою неподкупность, так как ты мало обо мне знаешь. А из того, что
ты знаешь, вполне допустимо, что я подлец. Чтобы проверить твое предположение относительно смерти Марко, мне нужны от тебя некоторые факты, но
что за факты? Имена, адреса, даты: то, что уже известно врагу.