Потом он узнал от сестры, как ее зовут тетя Лена, которой тогда было лет двадцать. Говорили, будто она приехала в поселок к матери, но на самом деле чтобы выйти замуж за дядю Сережу Трухина изобретателя, который жил в соседнем бараке и ничего, кроме своих железок и сварочного аппарата не замечал. Поэтому тетя Лена ждала от него предложения и по утверждению Лиды, квасила в одиночку. И по пьянке же повесилась это уже когда Сударевы переехали из барака в новый дом. Но дядя Сережа Трухин успел нарисовать с нее картину, где изобразил точно такой, какой ее видел Сударев.
Можно сказать, он родился в приюте, с первых дней жизни оказавшись в доме ребенка, не знал матери, не сосал грудь и к шестилетнему возрасту никогда не был на пляже. Детдомовских ребятишек младшей группы еще не водили на реку, купали в большом деревянном корыте, поэтому он не видел взрослых обнаженными, ни мужчин, ни женщин, а сверстники, дети, выглядели иначе и весьма одинаково. Тут же вид совершенно голой девицы потряс, поразил его, поднял в душе не знаемую ранее, трепетную волну даже ознобило до «гусиной» кожи! И еще не осознавая того, он догадался, что видит и будто прикасается глазами к некой, пока запретной, стыдливой стороне будущей жизни.
И этот ее аспект, этот мотив самый главный, чтобы любить жизнь.
Сколько он так смотрел, испытывая новые переживания, неведомо, время в детстве бежало иначе, и в какую-то минуту был пойман на месте преступления вездесущей сестрой Лидой.
Судареву пытались дважды организовать семейное воспитание, и первый раз его усыновила многодетная пара из леспромхозовского поселка Лая. И у него появилась не только новая фамилия, оставшаяся на всю жизнь, но еще три младших и одна старшая сестра, девчонка рыжая, задиристая и ехидная. Она сразу же обозвала приемного брата Подкидышем, получила от родителей внушение, однако не успокоилась и продолжала так звать, когда никто не слышал. И вот Лида подкралась сзади, высмотрела, что делает новоиспеченный брат, и захлопнула дверь в комнату, где спала женщина.
Ах ты, Подкидыш! Сопляк еще, а уже на голых девок пялится! Бессовестный, разве можно подсматривать за тетями? Как не стыдно? Я маме все скажу!
Говорила язвительным полушепотом, верно, боялась разбудить спящую, ухмылялась и смотрела с прищуром, словно прицеливалась. И этот ее приглушенный, даже вкрадчивый голос почему-то сбивал с толку. С ябедами в детдоме расправлялись просто устраивали темную, но усыновленный Сударев еще не привык к семейным нравам и не знал, как поступить с сестрой.
Не рассказывай, однако же просительным шепотом сказал он. Лучше надери мне уши, если хочешь. Или потаскай за волосы.
Тогда они еще жили в двухэтажном бараке-общежитии, Сударевы занимали две маленьких комнаты на втором этаже и одну крохотную на чердаке, где старшие дети спали летом. Перегородки дощатые, тонкие, двери и вовсе из картона даже шепот в коридоре слышно, хорошо, днем все взрослые на работе, только эта молодая женщина спала в своей комнате.
Недавно обретенных родителей Сударев еще никак не называл, и тут, видя, что Лида драть уши не станет, поспешил заверить, что с этой поры станет звать их папа и мама жертвовать было больше нечем. Сестра никак не оценила его готовность, но почему-то отвела подальше в угол коридора, где горой лежал мусор и сломанная мебель.
Зачем за тетей Леной подсматривал? спросила она. Только честно!
Надуться и отмолчаться тут бы не получилось, все рыжие девчонки были въедливыми и дотошными.
Я не нарошно. попытался соврать он. Дверь приоткрыл, а там она лежит
Да ты же полчаса торчал у двери! Я за тобой следила!
И внезапно схватила за штаны, зажав рукой писюлю. Он попытался вырваться не получилось.
А это что? Какой уже крепкий гвоздик! Ишь ты!
И сама смутившись, разжала руку. По веснушатому ее личику поползли розовые пятна, словно солнечные зайчики.
Говори, зачем подглядывал?
Судареву стало стыдно до покраснения, как говорила воспитательница в приюте, но не от того, что подглядывал от того, что вынужден был рассказывать это старшей сестре, еще чужой девчонке.
Никогда не видел голых женщин. неожиданно по взрослому признался он. Чтоб совсем голых
Маленький еще, смотреть. выговорила она без прежнего ехидства. Ну и что ты увидел? С таким гвоздиком?
Почему-то у нее волосики растут. что думал, то и сказал Сударев. Вот у тебя волосиков нету, а у нее есть.