Одиссея Атани Дюбарри. Начало - Мартынова Маргарита

Одиссея Атани Дюбарри

Начало

Маргарита Мартынова

Оформление обложки Олеся Ковалева

© Маргарита Мартынова, 2021

Солнце палило нещадно. Голубое небо, на котором не было ни облачка, сияющим зеркалом касалось горизонта. По неровной узкой дороге среди полей, недалеко от Сен-Жермена, неспешно ехал закрытый экипаж, и пыль, поднимаемая его колесами, ещё долго клубилась в душном воздухе. Сидящие рядом друг с другом пассажиры кареты  молодой человек и девушка  смотрели каждый в свое окно, поддерживая, очевидно, не самый приятный обоим разговор.

 Больше добавить мне нечего  сказал высокий и худощавый мужчина с тонкой бородкой, и покосился на свою спутницу. Девушка промолчала, теребя рукой вышивку на платье.

На вид ей было не более восемнадцати лет. Бледный усталый вид, тонкие губы, сжатые в полоску, выступающие скулы и низкий лоб словно подчёркивали её настроение. Могло показаться, что она только что перенесла длительное путешествие, но нет  это была всего лишь воскресная загородная прогулка в обществе старшего брата. Что она могла ответить в этом разговоре? Что выразить? Год назад их отец  известный в округе нотариус  слег с параличом, и теперь главным в доме стал сын. Девушка не хотела ни спорить с братом, ни соглашаться.

 Аврелия?  полувопросительно осведомился тот, выждав паузу.

 Да Я тебя услышала, Филипп,  нехотя ответила она, продолжая смотреть в свое окно.  Сейчас только июнь

 Я не говорю, что заставляю,  судя по тону, тот немного смутился.  Но, давай, попробуем смотреть в глаза реальности Матери нашей нет, наш отец глава теперь только формально. Я же за тебя беспокоюсь в первую очередь

 Я поняла,  негромко ответила Аврелия и вдруг подалась вперед.  Рене!  крикнула она кучеру.  Останови, пожалуйста, я пройдусь немного пешком! Мне хочется воздуха

Толкнув дверцу кареты, она спрыгнула, не дожидаясь полной остановки лошади, набрала полной грудью душного полуденного воздуха и обвела взглядом все вокруг. На горизонте темнело угрюмое здание каторжной тюрьмы, где содержались те, кому не нашлось места в более крупных острогах страны. В низине кучка арестантов, закованных в тяжелые кандалы, долбили камень. Их худые фигуры казались ещё более измученными в мешковатой тюремной одежде, мрачные лица, лишенные возраста, выражали полную непричастность к событиям вокруг них.

Сердце молодой девушки на секунду замерло и снова двинулось в путь. Ей вдруг подумалось о том, что она тоже может иметь какое-то сходство с этими людьми. У неё тоже нет ни свободы, ни выбора. Каторжники, многие из которых еле держались на ногах, делали свою работу, не поднимая головы, и звон их цепей перемежался со звуком расколотого камня. На этом фоне упитанный надзиратель с крученой плеткой в руках показался Аврелии каким-то угрожающим. Он потягивал из фляжки воду, утирал потный лоб, и периодически покрикивал на узников чуть надтреснутым басом.

Вдруг один из каторжников остановился и покачнулся. Инструмент выпал из его руки, и он медленно повалился ничком на серую от дробленого известняка землю, заставив своего напарника по кандалам, остановиться в растерянности.

 Эй, падаль! Вставай!  голос надзирателя громом прокатился над долиной, и плеть с металлическим наконечником опустилась на плечи арестанта.  Быстро!

Аврелия видела, как тот задрожал всем телом, но подняться не мог. Плеть засвистела в воздухе и снова ударила по худому телу.

 Не надо!  неожиданно крикнула девушка, сжимаясь.  Пожалуйста, не надо бить его! Ему больно!

В голосе ее зазвенело отчаяние.

Надзиратель повернулся в её сторону и осклабился:

 Да бросьте, мадемуазель! Этот скот вашей жалости не стоит! Эй!  он с силой пнул арестанта тяжелым сапогом.  Вставай, ничтожество! Видишь, барышне тебя жаль!

 Не надо!  приблизившаяся Аврелия склонилась над каторжником.  Он встанет сам Не бейте его Ему просто дурно У вас есть вода?

 Вода?  усмехнулся тот.  Мадемуазель, эти люди  каторжники. Это дерзкие убийцы, жестокие воры, отъявленные злодеи