Он обладал такой мудростью, состраданием, верой и упорством, что без малейшего страха и сомнения пожертвовал бы своей жизнью во имя дхармы.
В середине духовного пути его направлял святой лама.
Вкусив нектар дхармы, истекший из уст его ламы, в горном уединении он освободился от рабства загрязнений, и ростки пробуждения ожили в нем.
Благодаря твердому намерению оставить мирские цели и лучшему примеру непрестанных усилий под знаменем медитации он смог вызвать у счастливцев стремление к пути освобождения, где нет мирских привязанностей и лени.
Ведомый йидамом и дакинями, он достиг совершенства в дхарме, преодолев в своей духовной практике все препятствия, приумножив духовные достижения и углубив опыт пробуждения.
Он почитал учителей школы столь совершенным образом, что ему было доверено тайное устное учение милосердного учителя, включающее в себя бесчисленные знания и обладающее знаками несравненного духовного благословения.
Он взрастил в себе столь сильное и всеобъемлющее пробужденное сознание (бодхичитту), что, лишь услушав его или его имя, люди, не имевшие склонности к дхарме, наполнялись слезами веры, волоски на их теле трепетали, и все их восприятие настолько менялось, что семя пробуждения зарождалось в них. Так они обретали защиту от страха сансары и низших миров.
В надлежащий момент пробужденные помощницы5 на пути ваджраяны и супруга-дакини6 помогли ему осознать высшее состояние блаженной радости.
Наконец, полностью растворив два загрязнения в пространстве пустоты и избавившись от всего, от чего надлежит избавляться, Учитель достиг чистой осознанности за пределами двойственности и совершенства во всех добродетелях, таких как мудрость и сострадание; так что в результате собственных усилий он стал буддой.
Подобно венчающему камню на знамени победы, он стал лучшим Учителем, которого все религиозные системы, буддийские и небуддийские, признают несомненным примером пробуждения.
Он быстро достиг пробуждения, овладев в совершенстве путем ваджраяны.
Слава его распространилась по десяти сторонам, ибо даки и дакини говорили о нем повсюду.
Блаженство, нисходящее по телу до самых кончиков пальцев, и блаженство, поднимающееся к макушке головы, привели его к высшему блаженству плода.
Благодаря этому развязались тонкие и грубые узлы, раскрылись три главных канала и четыре чакры. Таким образом, он привел в действие ца-ума (центральный канал).
Благодаря этому достижению, песни нерушимой истины спонтанно потекли из его уст бесконечным потоком, раскрывая истинное значение сутры, все двенадцать классов7, и тантры, все четыре класса8.
Он воспринимал все явления как дхармакаю, поднявшись выше обманчивой двойственности сознания.
Он достиг такого мастерства во внутренней науке проявлений ума, что смотрел на внешнюю вселенную как на священную книгу.
Сила его мудрости и сострадания были столь невообразимо велика, что он мог воздействовать на животных и вести их к освобождению.
Превзойдя принятие и отвержение восьми мирских дхарм,9 и будучи свободным от необходимости угождать другим, он оставался безмятежным и блистательным объектом поклонения для всех богов и людей.
Благодаря его невероятным усилиям в медитации на совершенном пути, он стал несравненным Учителем, почитаемым даже подобными ему бодхисаттвами10, источающими благодать.
С оглушительным львиным рыком постигнутого им отсутствия самости, он, белый лев, неудержимо парил над снежными горами, среди бескрайнего простора, побеждая оленей ошибочного высокомерия.
Внутренне он достиг такой силы созерцания, преобразующей все душевные и физические силы, что мог управлять внешними враждебными силами четырех стихий, используя их для своего духовного развития.
Обладая высшей властью над умом и тонкой энергией, он мог парить в небе как орел, летать, ходить, лежать и сидеть в воздухе.
С помощью чудесных преобразований своего тела, принимая мириады форм по собственной воле и испуская из своего тела испепеляющий огонь и потоки воды, он устранял неверные воззрения заблуждающихся и вел их к совершенству через правильное воззрение, правильное созерцание и правильные дела.
Основанная на четырех посвящениях, его практика ваджраяны достигла своего пика, отчего даки и дакини собирались в вихре в двадцати четырех энергетических центрах его тела11, подобного ваджре.