Она полулежала в шезлонге, спиной к утреннему солнцу, прикрываясь полотенцем. Позади нее стояло инвалидное кресло на колесиках, однако на калеку женщина не походила. Она была очень худая и загорелая, так что тело казалось бронзовым. Выгоревшие на солнце волосы прикрывали небольшую голову кудрявой плотной шапкой и были похожи на взбитый крем. Ее возраст было столь же трудно определить, как и возраст фигурки, вырезанной из красного дерева. Положив книгу на колени, она протянула мне руку.
— Я слышала о вас. Когда Милисент Дрю разводилась с Клайдом, вы ей очень помогли, как она сказала. Правда, чем именно, она не говорила.
— Это длинная история, — признался я, — и к тому же — грязная.
— Милисент и Клайд омерзительны, не правда ли? Удивительно невоспитанные люди! Я давно подозревала, что он не любит женщин.
— Я предпочитаю не давать оценок своим клиентам, — проронил я, одарив ее мальчишеской улыбкой, правда, изрядно истрепанной.
— Вы вообще не говорите о них?
— Я не говорю о них даже со своими клиентами.
Ее голос был чист и свеж, но в нем чувствовалась какая-то болезненность, печаль, прорывавшаяся сквозь кажущуюся беззаботность. Я заглянул ей в глаза. Это были глаза встревоженного и больного существа, прячущегося в прекрасном смуглом теле. Она опустила веки.
— Присаживайтесь, мистер Арчер. Вы, наверное, удивились, когда я пригласила вас. Или это уже стало для вас привычным?
— Хотя я и удивился, но о причине догадываюсь. Я ведь специализируюсь на разводах. Я шакал, понимаете?
— Вы клевещете на себя, мистер Арчер. И вы рассуждаете совсем не как детектив, не правда ли? Хорошо, что вы упомянули о разводах: хочу сразу же пояснить, что я не собираюсь разводиться. Я намереваюсь и далее жить в супружестве. Понимаете, я надеюсь пережить своего мужа.
Я молчал, ожидая продолжения. Приглядевшись к ней повнимательнее, я обнаружил, что ее спина выглядела немного грубоватой и как бы иссушенной. Солнце освещало ее медные ноги и затылок. Ногти на ее руках и ногах были покрашены одинаковым кровавым лаком.
— Я надеюсь на это не потому, что у меня крепче здоровье. Вы, вероятно, знаете, что у меня отказали ноги. Но я моложе мужа на двадцать лет и собираюсь пережить его.
В голосе миссис Сэмпсон послышалась горечь. Заметив это, она постаралась ее скрыть.
— Тут как в печке, не правда ли? Несправедливо, что мужчины вынуждены париться в пиджаках. Пожалуйста, можете снять его.
— Ничего, благодарю.
— Вы слишком щепетильны.
— У меня под мышкой кобура, и вообще я не привык ходить без пиджака. В телеграмме вы упомянули Элберта Грейвса.
— Это он порекомендовал мне вас. Он один из юристов Ральфа. После завтрака вы можете договориться с ним относительно гонорара, мистер Арчер.
— Он уже не окружной прокурор?
— Нет, со времен войны.
— В сороковом — сорок первом я выполнял некоторые его поручения. С тех пор мы не виделись.
— Он говорил мне. Он рассказывал, что у вас талант разыскивать людей.
Она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы. Ее улыбка казалась хищной и пугающей на загорелом лице.
— Вы действительно это умеете, мистер Арчер?
— Служба розыска делает это лучше меня. А что, пропал ваш муж?
— Что-то в этом роде. Куда-то уехал, то ли один, то ли с компанией. Он страшно разозлится, если я обращусь в полицию.
— Понимаю. Вы хотите, чтобы я нашел его и выяснил, в какой он компании? А что еще?
— Только сообщите мне, где он и с кем. Остальным я займусь сама.
— Когда он уехал?
— Вчера днем.
— Куда?
— В Лос-Анджелес.