— Он поцеловал меня, Эллиот. Надеюсь, ты посчитал, что я
безнадежно скомпрометирована? Теперь он должен поступить, как
честный человек.
— Думаю, Касси, сначала он должен выпить со мной стаканчик
шерри. Несмотря на все твои письма, капитан Линдхерст, нам многое
нужно наверстать.
— В твоих письмах были одни описания сражений, Эдвард, —
пояснила Касси, — и я не видела причины, почему бы не дать их
Эллиоту. Он читал все, кроме одного, которое я не показала, иначе
ему пришлось бы вызвать тебя на дуэль.
— За твое благополучное возвращение домой, Эдвард, — сказал
Эллиот, чокаясь с гостем и сестрой.
— За новую жизнь, — добавила Касси.
— За продолжение того, что возникло давным-давно, — поправил
Эдвард.
— Давайте сядем, — предложил Эллиот, внезапно почувствовав
себя лишним. Он частенько задумывался, перерастет ли детское
увлечение Касси в любовь, и теперь воочию убедился, что так оно и
есть. Молодые люди обменивались весьма красноречивыми взглядами и
хотя стояли по разные стороны от стола, Эллиота не покидало
ощущение, что эти двое сжимают друг друга в объятиях.
Барон Тинсдейл смущенно откашлялся:
— Твоя мать здорова, Эдвард?
— Наслаждается своими хворями, впрочем, как всегда. Правда,
смерть дяди Эдгара её потрясла.
— Твой дядя был настоящим джентльменом, — заметил Эллиот. —
Твое поместье находилось в надежных руках. Кстати, как то ранение
в плечо, которое ты получил пару лет назад? Хорошо зажило?
— Даже не ноет. Хвала Создателю, мне посчастливилось попасть
к непьющему хирургу. В Индии такой случай — большая редкость.
— Я желаю увидеть шрам! — кокетливо заявила Касси.
Но Эллиот сурово нахмурился:
— Касс, прекрати, иначе Эдвард подумает, что ты не получила
должного воспитания. Тебе следовало бы видеть её, Эдвард, когда мы
получили известие о твоей ране! Сестренка превратилась в
разъяренную ведьму, и если бы не мое спокойствие и здравый смысл,
клянусь, она отплыла бы в Индию на первом же корабле!
— Я очень тревожилась, — тихо призналась Касси. — Правда, по-
моему, мой брат и здравый смысл несовместимы. Но с тех пор, как он
стал бароном Тинсдейлом, Эллиот так преисполнился сознания
собственной значимости, что постоянно приписывает себе самые
невероятные качества характера!
— По крайней мере его представление о здравом смысле
исключает купание в океане подобно морской нимфе! И уж конечно, он
не рискует жизнью в утлой лодчонке среди бушующих волн!
— Моя лодка ничуть не утлая, милорд! Что же касается наяды..,
я начну сомневаться в вашей честности, если вы посмеете
утверждать, что были недовольны.
— Касс, я не сомневался, что ты хотя бы что-то надеваешь,
когда плаваешь!
— Она была подобна Венере, выходящей из пены морской.
Признаться, зрелище было прелестное.
— На мне была сорочка, — сухо процедила Касси, переводя
взгляд с недовольного лица брата на Эдварда, и поднялась,
грациозно поправляя юбки. — Теперь, когда ты знаешь все
подробности дерзкого поведения лорда Линдхерста, Эллиот,
предоставляю тебе объясниться с ним.