Ага, ехидно проговорила Вероника, а если с твоей тётей Ирой что-то случится, то он первым прибежит. Ты сам говорил, что она дама обеспеченная.
Бубенчик, строго проговорил Муромцев, не наше с тобой дело чужие деньги считать.
Ладно, не злись, вздохнула Вероника, я пошутила.
Я так и понял, покладисто отозвался Муромцев.
Тогда возьми меня с собой.
Михаил задумчиво поглядел на девушку и покачал головой.
Но почему? возмутилась она. Познакомишь меня со своей тётей Ирой.
Она мне не тётя.
Всё равно! Вероника притопнула маленькой ножкой.
Рано ещё, Бубенчик.
А когда же будет в самый раз?
Я сначала расскажу тёте Ире о тебе. Подготовлю, так сказать, почву. А потом уже пойдём к ней вместе.
Вечно ты, Мишка, осторожничаешь, сердито отмахнулась от него девушка.
Так я же хочу как лучше, начал оправдываться он.
А ты знаешь, Мишка, что благими намерениями выстлан путь в ад.
Типун тебе на язык! почему-то испугался он.
Так это не я придумала, пожала плечами Вероника и велела: Ладно, проводи меня домой. А то уже поздно.
Пошли. Он обнял её за плечи, и они зашагали в сторону её дома.
Глава 2
За окном шёл холодный дождь. Тёплое бабье лето сменилось неожиданным похолоданием.
Хороший хозяин в такую погоду собаку на улицу не выгонит, говорят в народе. Вот и следователю Александру Романовичу Наполеонову, который для друзей был Шурой, не хотелось покидать тёплую дежурную часть отделения. Впрочем, не ему одному, всем дежурившим в эту ночь сотрудникам.
Эксперт Афанасий Гаврилович Незовибатько кемарил, и виделась ему его жена Оксана. Вот она вплыла в гостиную и поставила на стол большую тарелку с варениками и сметану.
Оксана у него удивительная, и умная и красивая, и хозяйственная. И не пилит никогда ни из-за денег, ни из-за того, что на работе муж пропадает и днём и ночью. Многие коллеги ему откровенно завидовали, говоря по поводу и без повода, везёт же некоторым. Незовибатько и сам был уверен, что ему повезло с женой. Да и с тёщей тоже. Не мог он пожаловаться и на тестя. А дети это вообще святое.
Афанасий Гаврилович сладко вздохнул и открыл глаза.
Судмедэксперт Зуфар Раисович Илинханов, который почти всегда читал специальную литературу, закрыл книгу и обвёл взглядом окружающих.
А старший лейтенант Любава Залеская читала очередной детектив.
«Мало ей в жизни криминала», думал Наполеонов, глядя на строгое девичье лицо с милыми ямочками на щеках.
У Любавы было два любимых героя Пуаро и начальник отдела убийств Василиса Никитична Воеводина, которая была не так уж намного старше Любавы, но успела побывать в двух горячих точках.
Фотограф Валерьян Легкоступов смотрел вроде бы на дверь, но Наполеонов точно знал, что Валерьян был погружён в свои мысли и думал он, скорее всего, о фотографиях, которые были для него и работой, и хобби.
В этом высоком красивом парне было что-то от сказочного витязя. Его глаза сейчас напоминали серые прибрежные камни, омытые речной волной.
Глядя на Легкоступова, Шуре порой хотелось воскликнуть: «Да ладно, таких в реальности не бывает!»
Однако он был. Шура вздохнул и перевёл глаза на следующего сотрудника.
Оперативник Аветик Григорян, самый молодой из группы, старательно разгадывал очередной кроссворд.
А судмедэксперт Зуфар Раисович Илинханов не уставал над ним по-доброму подшучивать, вот и сейчас он обратился к Григоряну:
Аветик, не иначе как ты собрался «Поле чудес» покорять.
Григорян молча отмахивался не мешай, мол.
Ну ты хоть привет от меня Якубовичу передашь? не отставал Зуфар.
Передам, передам, лучше скажи слово: русская народная обувь шесть букв.
Лапоть, вклинился в их разговор Славин.
Сам ты лапоть! Ой! Спасибо! Подходит!
Аветик только собрался загрузить Илинханова очередным вопросом, как раздался звонок на пульт оперативного дежурного.
Следователь Наполеонов снял трубку.
Полиция?! Пожалуйста, скорее приезжайте, прокричал молодой срывающийся мужской голос. Убита женщина, он всхлипнул и назвал адрес.
Убийство, произнёс Наполеонов, едем.
Все молча поднялись, и через несколько минут полицейский автомобиль с включённой мигалкой нёсся по залитым дождём улицам.
Серый особняк монолитной глыбой выплыл из темноты. Ворота были открыты. В нескольких окнах горел свет. Едва автомобиль остановился, как с крыльца сбежал человек. Свет от фонаря упал на его лицо, и первое, что бросилось в глаза следователю, были огромные, в пол-лица, перепуганные голубые глаза парня, они буквально сияли на белом, как лист бумаги, лице. Чувствовалось, что он изо всех сил старается не заплакать.