Глава 2
День рождения отмечали в дорогом ресторане. Пришли немногочисленные гости: бабушка и дедушка со стороны матери, пара коллег отца и несколько друзей дома. Ровесников за столом не было.
Ты прости, малыш, сказал Мире отец. Но твоим подружкам будет неинтересно в нашем обществе. А не позвать этих людей мы не можем слишком важный повод твое совершеннолетие.
Мира, как обычно, не возражала. Накануне они с Ясей и ее новым кавалером, Ваней, зашли в кофейню неподалеку от универа и всей компанией выпили кофе за Мирино здоровье, закусив отличными пирожными.
На следующий день в ресторане гости говорили тосты, желали Мире всяческого благополучия, крепкого здоровья и отличной учебы, славили Георгия Петровича как образцового отца и мужа. Мира сидела рядом с матерью в новом потрясающем платье ручной работы, скромно потупив очи. Она думала о том, что месяц ожидания почти позади, через два дня утром они все вместе поедут в порт и по новеньким ступенькам взойдут на борт корабля. К новой, счастливой жизни
Назавтра отец вернулся с работы позже обычного. На нем не было лица.
Катастрофа, проговорил он с порога и сунул портфель в руки Инны Валентиновны.
Что такое? заволновалась та.
Она работала в клинике вместе с мужем, была его помощницей и правой рукой и пришла домой лишь немногим раньше.
Фролова, будь она неладна. Георгий Петрович устало опустился на банкетку и стал не спеша снимать начищенные до блеска ботинки. Представляешь! Схватки у нее начались.
Как начались? Когда? Мать удивленно всплеснула руками. Я уходила, с ней все было в порядке.
Было, да сплыло. Георгий Петрович нервно усмехнулся. Ты ушла, а у нее истерика. Сорок минут крутились с ней, вертелись. Вроде сумели остановить. Рано ей рожать! Семь месяцев только. Надо как-то сохранять, иначе ее муж нас со свету сживет.
Мира много раз слышала фамилию Фролова. Это была одна из вип-клиенток отца, жена банкира, сорокалетняя дама, которая лет пятнадцать тщетно пыталась забеременеть, прошла через несколько неудачных попыток эко, и вот, наконец, ей повезло. Почти с первого дня беременности она лежала в клинике на сохранении, муж платил за нее бешеные бабки. Все было не гладко, отец возился с ней, иногда оставался ночами, но все-таки беременность успешно развивалась. И вот теперь такое
Ужасно, дорогой. Мать подошла к отцу и села рядом. Как теперь быть? Мы же послезавтра уезжаем.
Какое, к черту, уезжаем? взорвался Георгий Петрович. Ты думаешь, я могу оставить эту фифу? Как бы не так. Мы оба, и ты, и я, остаемся в Москве и будем плясать перед ней лезгинку. Мы обязаны, черт возьми, дотянуть ее хотя бы до восьми месяцев! Иначе клинике капут. Не забывай, Фролов главный спонсор уже много лет. Без него нам будет непросто.
Да, но как же поездка? робко спросила мать.
Мира застыла на пороге комнаты, с ужасом глядя на родителей.
Не знаю, как быть с поездкой. Георгий Петрович наконец снял ботинок с правой ноги. Нужно хорошенько подумать. Деньги, пожалуй, можно вернуть, правда, с потерями. Ну да бог с ним.
Вернуть деньги? не выдержала Мира. Папа!!! Мы не поедем?
Отец посмотрел на нее ласково и устало.
Прости, малыш. Не я виноват в этом, а младенец, который захотел появиться на свет раньше положенного срока.
Но я же мы ты ведь обещал! Из глаз Миры хлынули слезы.
Мать подошла и ласково обняла ее.
Не плачь, солнышко. Ну что поделать. Такая у нас профессия. У врачей не бывает выходных и отпуска. Еще сплаваем в круиз.
Сплаваем? Мира рванулась из ее рук. Когда это будет? А я хотела сейчас! Я я я одна поеду! Отпустите меня!
Да ты в своем уме? засмеялась мать. Одна и по городу-то не ездишь, только в институт и обратно. Папа везде тебя на машине возит. Нет, даже не думай!
Отец тем временем снял другой ботинок, надел тапочки и встал.
А это мысль, проговорил он, впрочем, не слишком уверенно.
Какая еще мысль? тут же набросилась на него мать. Ты хочешь, чтобы она одна уехала на две недели? Да мы я тут с ума сойду.
Погоди, Инна. Георгий Петрович мягко отстранил жену и зашел в гостиную.
Мира тут же вбежала следом и села рядом с отцом на диван. Она ничего больше не говорила, лишь смотрела на него молча и с мольбой.
Мамуль, давай-ка чайку попьем, нарочито бодро предложил Георгий Петрович.
Зачем чайку? недовольно проворчала Инна Валентиновна. Ужин есть.