Сплаваем? Мира рванулась из ее рук. Когда это будет? А я хотела сейчас! Я я я одна поеду! Отпустите меня!
Да ты в своем уме? засмеялась мать. Одна и по городу-то не ездишь, только в институт и обратно. Папа везде тебя на машине возит. Нет, даже не думай!
Отец тем временем снял другой ботинок, надел тапочки и встал.
А это мысль, проговорил он, впрочем, не слишком уверенно.
Какая еще мысль? тут же набросилась на него мать. Ты хочешь, чтобы она одна уехала на две недели? Да мы я тут с ума сойду.
Погоди, Инна. Георгий Петрович мягко отстранил жену и зашел в гостиную.
Мира тут же вбежала следом и села рядом с отцом на диван. Она ничего больше не говорила, лишь смотрела на него молча и с мольбой.
Мамуль, давай-ка чайку попьем, нарочито бодро предложил Георгий Петрович.
Зачем чайку? недовольно проворчала Инна Валентиновна. Ужин есть.
Не хочу я есть. В рот ничего не лезет. А вот чаю с баранками с удовольствием.
Георгий Петрович обожал баранки. Не сушки, а именно баранки, крупные, сдобные, посыпанные маком или тмином. Ирина Валентиновна заказывала их для него в фирменной булочной. Она поколебалась и кивнула.
Хорошо. Сейчас. Мира, помогай.
Мира с готовностью вскочила и понеслась в кухню. Мать молча включила чайник, вручила ей пакет с баранками и красивое фарфоровое блюдо. Пока чайник кипел, а Инна Валентиновна заваривала чай, Мира аккуратно разложила баранки на блюде, достала из холодильника варенье, а из кухонного шкафа стеклянные розетки и отнесла все это в гостиную. Вскоре подоспела мать с чайником и чашками.
Отлично, сказал Георгий Петрович, но в его голосе отчетливо слышалась усталость.
Семейство уселось за стол. Поначалу все молчали, с преувеличенной сосредоточенностью поглощая баранки. Первым тишину нарушил отец:
Инна, я считаю, что Мира уже достаточно взрослая. Она может ехать одна. Я в ее годы уже жил в общаге и сам себе готовил на общей кухне. А ты? На тебе были двое младших братьев. Чем Мира хуже нас?
Не хуже. Инна Валентиновна обняла дочь. Возможно, даже лучше, и намного. Но время! Гоша, время сейчас другое. Столько вокруг искушений, соблазнов! Нечестных, порочных людей.
А! Так ты боишься, что нашу дочь обесчестит какой-нибудь развратный мерзавец? Георгий Петрович насмешливо поднял бровь.
Ну, Гоша, зачем ты так? Мать залилась краской. Я боюсь, что она слишком добра и наивна и кто-то может этим воспользоваться.
Милая, если ты имеешь в виду мошенников либо воров, то это исключено на лайнере усиленная охрана. Ничего криминального там быть не может. А уж с кавалерами, если таковые появятся, Мирка как-нибудь сама разберется.
А если она заболеет? Простынет, например? Или аппендицит разыграется?
Инна, ну какой аппендицит? О чем ты?
Мать уже сама поняла, что говорит ерунду и пора капитулировать.
Ладно. Она тяжело вздохнула. Но только одно условие: звонить три раза в день, утром, в обед и вечером!
Обещаю! Мира вскочила и бросилась на шею сначала к отцу, затем к матери. Спасибо! Спасибо!! Вы у меня лучшие! Я вас обожаю!!!
Надеюсь, ты уже собрала вещи? со снисходительной улыбкой спросил Георгий Петрович.
Бегу собирать! Мира скрылась за дверью своей комнаты.
Оставшись одна, она первым делом набрала Ясю.
Послушай! У меня невероятная новость. Я еду одна!
Как одна? опешила та. Без предков?
Без!
Как так?
А вот так. У родителей на работе форс-мажор. Важная пациентка рожает раньше срока. Они вынуждена остаться.
А тебя, значит, отпускают в свободное плаванье? В голосе Яси зазвучала явная зависть. Ох и везучая ты, Мирка! Одна, без надзора, на таком корабле! Ну почему у меня нет такого папаши, как у тебя?
Ладно тебе, добродушно проговорила Мира. У тебя мама классная. Красивая, молодая.
Что есть, то есть, со вздохом согласилась Яся. Когда отплытие?
Послезавтра! Я еще вещи не собрала.
Так давай шевелись! Возьми шмоток побольше. Смотри, там на каждом шагу притаился конь, а на нем белый принц. То есть тьфу! Белый конь, а на нем принц. Яся весело захохотала и отключилась.
Мира постояла немного с трубкой в руке, а затем решительно распахнула шкаф. Взгляду представились аккуратные ряды плечиков, на которых в строгом порядке висели платья, юбки, брюки и блузки. Мира, от природы перфекционистка, обожала, когда все находится на своих местах. Ее постель всегда была красиво заправлена покрывалом, письменный стол девственно пуст и чист, книжки и тетрадки ровными стопками лежали на полочках, а остро отточенные карандаши и отлично пишущие ручки стояли в стаканчике, готовые в любой момент послужить своей хозяйке. Со статуэток на комоде влажной тряпкой протиралась пыль, и так же регулярно пылесосился любимый Мирин пушистый белый прикроватный коврик.