Квентин Лэмберт Бошан. Кью для студентов-археологов и для друзей, доктор Бошан в ученых кругах, которые были для него всем. Но для меня всегда только дядя Лэмб. Единственный брат моего отца и мой единственный живой родственник, я свалилась на его голову пятилетней девочкой, когда мои родители погибли в автокатастрофе. В то время он как раз планировал путешествие на Средний Восток, все отложил, чтобы устроить похороны, продать имущество родителей, а меня поместить в хорошую школу-интернат для девочек. «Помещаться» в эту школу я отказалась наотрез. Дядя Лэмб ненавидел личные конфликты любого рода; столкнувшись с необходимостью отдирать мои пухлые пальчики от двери автомобиля и насильно волочить меня по ступенькам в школу, он устало вздохнул, пожал плечами и выбросил из окна машины свои благие намерения вместе с моей новой соломенной шляпкой.
Жуть какая, пробормотал он, глядя в зеркало заднего вида на то, как шляпка весело катится по дороге, пока мы набираем скорость, удаляясь в противоположном направлении. Всегда ненавидел дамские шляпки. Любые. Он сурово посмотрел на меня и добавил: Запомни одно: ты не будешь играть моими персидскими резными статуэтками. Все, что угодно, только не это. Поняла?
Я удовлетворенно кивнула. И поехала с ним на Средний Восток, потом в Южную Америку, а потом еще в самые разные уголки мира. Я научилась читать и писать по заголовкам в журналах, научилась копать уборные, кипятить воду и делать еще множество вещей, совершенно не подходящих для девицы хорошего происхождения, и занималась всем этим, пока не встретила красивого темноволосого историка, который приехал к дяде проконсультироваться по поводу возможных связей между французской философией и египетскими религиозными обрядами.
Но и после нашей свадьбы с Фрэнком мы вели кочевой образ жизни, типичный для молодых ученых, которым приходится жить либо в гостиницах во время научных конференций, либо в съемных квартирах. Потом началась война, Фрэнк попал в офицерскую школу, а оттуда в разведгруппу МИ6, а я поступила в школу медсестер. И хотя мы женаты почти восемь лет, нашим первым собственным домом будет новый дом в Оксфорде.
Крепко зажав сумку под мышкой, я вошла в магазин и купила вазы. Я встретила Фрэнка на Хай-стрит, у поворота на Джирисайд-роуд, по которой мы пошли вместе. Увидев мои покупки, он приподнял брови.
Вазы? улыбнулся он. Замечательно. Наконец-то перестанешь засовывать цветы в мои книги.
Это ведь не одно и то же, в книгах у меня образцы, нечто вроде гербария. Ты же сам предлагал, чтобы я занялась ботаникой. Раз уж я больше не медсестра, нужно найти себе какое-то увлечение.
Верно. Фрэнк одобрительно кивнул. Но я не предполагал, что каждый раз, как открою справочник, мне на колени будет сыпаться сушеная зелень. Что это за сорняки ты положила в Таскама и Бэнкса?
Горец перечный. Помогает при геморрое.
Готовишься к моей близкой старости? Как это предусмотрительно с твоей стороны, Клэр!
Смеясь, мы вошли через калитку во двор, и Фрэнк остановился, чтобы пропустить меня вперед по узкой лесенке к входу.
Внезапно он схватил меня за руку.
Постой! Не наступи.
Я остановилась, занеся ногу над большим коричнево-красным пятном на ступеньке.
Странно, сказала я. Миссис Бэйрд скоблит и моет эти ступеньки каждое утро, я видела. Как думаешь, что это?
Фрэнк наклонился пониже и опасливо принюхался.
В общем-то, кажется, это кровь.
Кровь! Я отступила на шаг. Чья? И с беспокойством заглянула в дом. Думаешь, с миссис Бэйрд могло что-то произойти?
Я не могла себе представить, чтобы наша чистюля-хозяйка добровольно оставила кровавые пятна сохнуть на ступеньках возле двери. Исключение произошло нечто чрезвычайное. На секунду представила, что в гостиную ворвался маньяк-убийца с топором в руках, готовый на нас наброситься.
Фрэнк покачал головой. Приподнявшись на цыпочки, заглянул через забор в соседний дворик.
Вряд ли. У Коллинзов на пороге точно такое же пятно.
Правда?
Я подошла к Фрэнку вопервых, мне и самой хотелось посмотреть через забор, а вовторых, я нуждалась в моральной поддержке.
Трудно представить себе Шотландию в качестве сцены для серийных убийств, но преступники такого рода вряд ли руководствуются логикой при выборе места.
Это все как-то неприятно, заметила я. На соседнем участке тоже не было никаких признаков жизни. Как ты думаешь, что случилось?
Фрэнк сдвинул брови и задумался. Вдруг его осенило, и он с досадой хлопнул себя по ноге.
Кажется, я понял! Подожди секунду.
Он бросился к калитке и выбежал на дорогу, оставив меня в полном недоумении стоять возле крыльца. Вернулся он очень скоро, просветленно сияя.
Да, пожалуй, я прав, так и есть. Такие же пятна возле каждого дома на нашей улице.
Ну и что это значит? Визит маньяка?
Я говорила резковато: разнервничалась, оставшись наедине с огромным кровавым пятном.
Фрэнк засмеялся:
Нет, это ритуальная жертва.
Он опустился на четвереньки и уставился на пятно с большим интересом. Его объяснение звучало не намного утешительнее, чем маньяк-убийца. Я присела на корточки рядом с Фрэнком и понюхала пятно. Для мух было еще рано, но возле высыхающей лужи сидели два больших шотландских комара.