Я отвел своих людей и священника немного назад, за склон, так, чтобы нас не было видно. В нетерпении я выдвинул Вздох Змея из ножен на ширину ладони и вогнал обратно. Алдвин предложил взять щит, но я покачал головой:
Пусть появятся.
Отдав ему шлем, я спешился и отправился с Финаном и сыном к гребню, где мы залегли, глядя на юг.
Как-то все не так, буркнул я.
Это судьба, отозвался Финан. А судьба сука.
Мы лежали в высокой траве, глядя на клубы пыли, поднимающиеся из-под копыт скакуна разведчика.
Ему бы следовало ехать по обочине, пробормотал Финан. Там пыли нет.
Разведчик, в котором я теперь узнал Осви, свернул с дороги и начал длинный подъем по склону к тому месту, где залегли мы.
Ты уверен насчет дракона? спросил я.
Такую зверюгу не пропустишь, ответил Финан. Чудище пришло с севера, так что это он.
А звезда падала с севера на юг, добавил мой сын, сунув руку под кольчугу, чтобы коснуться креста. Утред христианин.
Пыль в долине осела. Враг приближался, вот только я не ведал, кто этот враг. Знал лишь, что сегодня мне предстоит сразиться с королем, идущим с юга. И все это казалось каким-то неправильным, так как звезда и дракон предрекали, что зло придет с севера.
Все жаждут знамений. Даже христиане ищут знаки в окружающем мире. Мы вглядываемся в полет птиц, опасаемся падения ветки, всматриваемся в рисунок, оставленный ветром на воде, затаиваем дыхание при крике лисицы и сжимаем амулеты, стоит лопнуть струне на арфе. Но знамения тяжело истолковать, если только боги не хотят изложить свою волю прямо. И вот три ночи назад боги отправили в Беббанбург предельно ясное послание.
Зло обязано было прийти с севера.
По ночному небу над Беббанбургом пролетел дракон. Я сам пропустил это зрелище, зато Финан видел, а я ему доверяю. Зверь был огромный, сказал он, со шкурой словно из чеканного серебра, с горящими как угли глазами и с крыльями, достаточно широкими, чтобы закрыть звезды. При каждом взмахе этих громадных крыльев море бурлило, как при порыве шквалистого ветра в тихую погоду. Чудище повернуло морду в сторону Беббанбурга, и Финан подумал было, что пламя вот-вот охватит всю крепость, но раскинутые крылья еще раз медленно поднялись и опустились, море внизу взволновалось, и дракон полетел на юг.
А прошлой ночью упала звезда, сообщил отец Кутберт. Мехраса ее видела.
Отец Кутберт, беббанбургский священник, был слеп и женат на Мехрасе диковинной смуглой девице, которую мы спасли от работорговца в Лундене много лет назад. Девицей я называл ее по привычке, потому как она, ясное дело, была теперь уже средних лет. Все мы стареем.
Звезда падала с севера на юг, настаивал отец Кутберт.
И дракон появился с севера, добавил Финан.
Я промолчал. Бенедетта прильнула к моему плечу. Она тоже ничего не сказала, но ее рука крепче сжала мою.
И дракон появился с севера, добавил Финан.
Я промолчал. Бенедетта прильнула к моему плечу. Она тоже ничего не сказала, но ее рука крепче сжала мою.
Чудеса и знамения, проговорил отец Кутберт. Что-то ужасное грядет. Он перекрестился.
Наступал летний вечер. Мы сидели на улице. Ласточки порхали под карнизами, а внизу, под восточными стенами, беспрестанно накатывались на берег длинные волны. Волны задают нам ритм: бесконечный звук, сопровождающий подъемы и падения. Я родился под этот звук и скоро, должно быть, умру под него. Я коснулся молота-талисмана и взмолился о смерти под шум беббанбургских волн и крики чаек.
Что-то ужасное, повторил отец Кутберт. И придет оно с севера.
А может, дракон и падающая звезда предвещают мою смерть? Я снова коснулся молота. Я до сих пор мог скакать на коне, держать щит и махать мечом, но боль в суставах к концу дня напоминала о старости.
Самое скверное в смерти, нарушил я тишину, это невозможность узнать, что случится дальше.
Некоторое время все молчали, потом Бенедетта снова сжала мою руку.
Глупец ты, сказала она нежно.
И всегда им был, вставил Финан.
Возможно, из Валгаллы ты увидишь, что произойдет дальше? предположил отец Кутберт. Христианскому священнику не полагалось верить в Валгаллу, но он давно привык угождать мне. Поп улыбнулся. А может, ты примкнешь к лону римской церкви? В его тоне угадывалось лукавство. Уверяю тебя, с небес очень хорошо видно землю!
Во время всех твоих попыток меня обратить ты ни разу не обмолвился, что в раю есть эль, огрызнулся я.
Неужто я забыл про это упомянуть? Кутберт все еще улыбался.
В раю найдется вино, заметила Бенедетта. Доброе вино из Италии.
Все умолкли. Вино нам не слишком-то нравилось.
Слышал я, что король Хивел поехал в Италию, пробормотал сын. Или только подумывает?
В Рим? осведомился Финан.
Так говорят.
Мне бы хотелось побывать в Риме, с грустью промолвил отец Кутберт.
Ничего в Риме нет, бросила презрительно Бенедетта. Развалины да крысы.
И его святейшество, мягко напомнил Кутберт.
Снова все помолчали. Хивел, который был мне по душе, являлся королем Диведа, и если он собрался ехать в Рим, то между валлийцами и саксами в Мерсии будет мир, отсюда беды ждать не стоит. Но дракон пожаловал не с юга и не с запада, а с севера.