Когда в конфликте не удается увидеть возможности
Если конфликты можно рассматривать как возможности или путешествие, тогда почему мы так упорно воюем? Откуда это негативное отношение к конфликту? Как мы оказываемся в этой ловушке? Почему мы реагируем на враждебность и агрессию таким образом, который обрекает нас на провал?
На самом деле все зависит от нашего настроя, с которым мы воспринимаем свои конфликты и участвуем в них. Если мы считаем «другого человека» врагом, то автоматически прибегаем к агрессии и войне. Слова, в которые мы облекаем свои мысли, думая о проблеме и ее решении, отражают наш настрой.
Создавая культуру конфликта и выбирая язык символов, мы руководствуемся пониманием природы возникновения противостояния.
Давайте схематично изобразим нашу типичную реакцию на то, что считаем агрессией. Допустим, первый шаг в нашем конфликте сделал человек, которого мы назовем А, совершивший некое действие, которое мы, Б, сочли агрессивным, враждебным и направленным против нас. Обозначим этот шаг как А Б. В данном случае нас не интересуют истинные намерения А, сам предмет спора или то, что причиной шага А послужили козни некоего третьего лица. Нас интересуют только переживания Б. С точки зрения Б, А ведет себя враждебно, и в этом все дело.
Как поведет себя Б в дальнейшем? Какие есть варианты у Б, считающего А своим врагом? Ниже представлены наиболее типичные реакции на то, что человек воспринимает как агрессию по отношению к себе. Внимательно изучая этот график, подумайте, какие реакции вы сами проявляете чаще всего. Если люди проявляют по отношению к вам реакцию, типичную для Б, значит, в их глазах вы превратились в А.
Если А нападает на Б (А Б), то Б может отреагировать несколькими способами:
1) контратакует А: Б А;
2) защищается от А: А | Б;
3) сдается А;
4) возлагает вину на кого-либо другого: Б В;
5) спасается бегством: Б;
6) ничего не предпринимает;
7) «разрушает» А: А.
Обратите внимание на то, что при каждой реакции Б человек А доминирует и обладает большей силой, тогда как Б оказывается слабее и просто отвечает на выпады А. Кроме того, А получает что-то для себя от каждой реакции Б:
если Б контратакует, А достигает успеха: он привлекает к себе внимание Б и может заручиться поддержкой других людей или вызвать у них симпатию, поскольку они уже не будут считать его виновником проблемы;
если Б ретируется, А побеждает;
если Б защищается, А может сказать, что Б не выслушивает других;
если Б переносит вину на С или отказывается реагировать, А может сказать, что Б не желает взять на себя ответственность за проблему;
в глазах постороннего наблюдателя, который вряд ли видел, что А атаковал Б первым, А может даже выглядеть невинной жертвой беспричинной атаки Б!
Каждой своей реакцией Б делает одолжение А, вступая в конфликт, и усиливает А, реагируя так, как показано выше. Однако человеку, не посвященному в этот конфликт, который не знает, что А первым проявил агрессию, Б может показаться, по меньшей мере, странным, «сумасшедшим» или «сложным человеком», с которым лучше не связываться.
Действия А и Б обусловлены их настроем на то, что «другой человек» их враг. Этот настрой и определяет их реакции, уходящие корнями в первобытные воинственные инстинкты и примитивную тактику агрессии, но в процессе эволюции мы развили более утонченные стратегии разрушения другого человека. К примеру, мы перекладываем вину на других либо разрушаем тылы оппонента, либо же распускаем сплетни о том, что нам сделал А.
Мы очень редко исходим из того, что конфликт является возможностью или путешествием. Но если настроить себя на это, то можно попробовать ответить на атаку приглашением к открытому и честному диалогу или совместному выявлению проблемы и ее изучению. Это трудно, потому что мы уже навесили на поступки А ярлык вражеских действий. Если же мы сочтем действия А ответом на наше к нему пренебрежение или приглашением к общению, или свидетельством каких-то недоразумений, которые можно устранить, то проявим совсем другую реакцию.
Ни одна из рассмотренных нами реакций не отражает желания выслушать другого человека, вникнуть в суть спора и прийти к согласию по основополагающим проблемам конфликта. Все эти реакции не помогают нам решать проблемы и совершенствовать свои отношения с другими, а только глубже погружают нас в пучину конфликтов. Особенно плохо, если А при этом является нашим сослуживцем.
И А, и Б будут вязнуть в конфликте до тех пор, пока не взнуздают свои первобытные инстинкты и не изменят свой взгляд на «другого человека» как на врага. Только тогда можно будет сконцентрироваться на поиске способов решения проблем, глубже понять природу своего конфликта и грамотно реагировать на него.
Эти инстинктивные негативные реакции забирают нашу энергию, мешают достижению целей и сотрудничеству, обостряют наши противоречия, поляризуют наши точки зрения, питают нашу злобу, усиливая подозрительность и недоверие, затрудняют общение, повышают напряженность и усиливают стресс, лишают нас проницательности и разрушают дорогие нам отношения с самыми близкими. Однако эти реакции не имеют ничего общего с тем, что действительно нас беспокоит, поэтому мы впустую растрачиваем свою жизнь на бесполезные и бесконечные споры.