Сегодня нужно дойти до Афин. Это тридцать километров.
Я знаю. Там все еще радиация?
Мы пройдем по окраинам.
Ясно.
Меня всегда интересовал вопрос почему самые первые колонисты решили назвать свои города в честь оставшихся на Земле столиц. Нехватка воображения, ностальгия или какой-нибудь хитрый план, призванный укрепить связи между планетами? Если учесть, во что превратилось наше существование за последние два столетия, то этот план явно провалился.
Выдвигаемся через полчаса.
Ясно.
Дождь, поначалу робкий и незаметный, быстро набрал мощь. В несущихся по небу тучах стали одна за другой вспыхивать длинные ленты молний. Все вокруг заполнил шелест разбивающихся о землю капель.
Ориентироваться в такую погоду достаточно сложно. Когда-то летавшие над планетой спутники давно уничтожены, использовать электронные устройства слишком опасно, так что приходится рассчитывать лишь на собственное знание местности и самый обычный компас.
Впрочем, к этим неудобствам я уже привык.
Вперед.
Барабанящий по капюшону ливень и хлюпающая под ногами грязь не способствуют излишней болтливости. Ты часами идешь сквозь потоки воды, пытаешься сохранить равновесие на скользких камнях, время от времени проверяешь курс и незаметно втягиваешься в этот монотонный ритм, отрешаясь от всего происходящего. Из глубин разума всплывают давно забытые лица и события, окружающая действительность тускнеет, отдаляется, приобретает иллюзорность
Вижу деревья. Обойдем?
Тихий голос напарника вернул меня к реальности. Я остановился, сверился с компасом, а затем уставился в темноту, ожидая новой вспышки молнии.
Сержант?
Тихо
В небесах сверкнул очередной разряд, давший мне возможность рассмотреть обнаруженный Скоттом лес.
Темная колышущаяся полоска находилась в нескольких километрах от нас и выглядела совершенно инородным пятном среди мрачного каменного царства хотя заселившие планету колонисты десятилетиями боролись с местной природой, заставляя ее принять земную растительность, результаты оказались не слишком-то впечатляющими.
Впрочем, вырастить на безжизненных скалах настоящие деревья тоже подвиг.
Пройдем насквозь. Там нет ничего опасного.
Ясно.
По мере приближения к деревьям закрепленный на моем запястье браслет начал едва заметно светиться, сигнализируя о возросшем радиационном фоне. Я оставил это без внимания, но Генри, посмотрев на свой собственный индикатор, заметно встревожился:
Излучение?
Слабое. Взрыв был в километре отсюда.
Вряд ли эти слова как-то успокоили напарника, но возражать против выбранного маршрута он не стал и продолжил путь, молчаливой тенью двигаясь рядом со мной.
Камни и грязь незаметно сменились упругой подстилкой из перегнивших листьев. Появились небольшие островки травы. А затем мы пересекли опушку и вокруг сомкнулись настоящие заросли мокрые и темные.
Мне нужно что-нибудь знать об этом месте?
Я глянул на Скотта, после чего одобрительно кивнул парень окончательно взял себя в руки, перестал идти на поводу у эмоций и начал вспоминать то, чему его учили на подготовительных курсах.
Информация прежде всего.
Греческий лес одно из самых безопасных мест на Полосе. Здесь нет устоявшихся путей, так что закладывать мины не имеет особого смысла. Деревья маскируют тепло и звуки, а также мешают визуальному наблюдению. В результате встретиться здесь с кем-то можно лишь случайно. Главная опасность выход на открытое пространство. На другой стороне хватает удобных позиций для снайперов.
Понял. Радиацию не учитывать?
Нет.
Как назло, дождь закончился именно в тот момент, когда мы подошли к противоположному краю чащи. Я остановился рядом с кряжистым дубом, кинул взгляд на быстро светлеющее небо и развернулся:
Отдыхаем здесь.
Возражений не последовало напарник не хуже меня понимал, что лучше провести несколько часов в холоде и сырости, чем угодить на тот свет. Мы отошли на сотню метров вглубь зарослей, съели по энергетическому батончику, а затем начали готовиться к дневке.
Я ждал новой серии вопросов и дождался. Оставшись без дела, Генри какое-то время ворочался и старался расположиться поудобнее, но в конце концов все-таки не выдержал:
Скажите, вы ходите здесь с самого начала войны?
Почти.
А как все начиналось?
У меня амнезия. Помню только госпиталь, какую-то рыжую медсестру и капельницу.
А дальше?
А дальше мне было нечего есть. И я отправился в армию.
Скотт чуть-чуть помолчал, но спустя несколько секунд вздохнул и признался:
В нашей семье тоже с едой плохо. Работы нигде нет, переехать нельзя
Хватит. Нам нужно выспаться.
Ответ получился излишне грубым, однако прямо сейчас у меня не было никакого желания копаться в прошлом или ворошить настоящее. Тем более, что впереди оставалась самая неприятная часть пути зона, находящаяся под условным контролем противника.
Извини. Я не люблю пустые разговоры.
Так точно, сержант.
Ближе к вечеру снова пошел дождь мелкий и нудный. Вода мало-помалу просочилась сквозь неплотно запахнутый плащ, намочила куртку, добралась до тела, заставила меня открыть глаза
Происшествий не было.
Я кивнул, прислонился к стволу возвышавшегося рядом дерева и уставился на свои ботинки.