Образы – они пасутся в синефильской башке Жан-Луи табунами, мне нужно выбрать подходящего жеребца, лучше – парочку; лоснящихся на солнце, с точеными ногами, с вечно спутанной, дикорастущей гривой (такой же, как и борода Жан-Луи, немного брутальности, немного небрежности не помешает – за это меня и ценят в «Полном дзэне»). Жеребцы покорно следуют за мной – им все равно, за кем следовать. И обвинить меня в конокрадстве некому, единственный, кто мог бы это сделать, – сам Жан-Луи, но Жан-Луи принципиально не читает глянцевых журналов. Все, что он делает или не делает, – имеет принципиальное значение.
Принципиальный антиглобалист, так я подумал о Жан-Луи, когда увидел его в первый раз, антибрэндовый мудак, все лейблы на его свитерах истлели, если когда-нибудь и были; ботинки «Кларке» – это да, но считать их слабым звеном в антиглобалистской, антибрэндовой обороне можно лишь с большой натяжкой, тем более из-за стойки ботинки не просматриваются.
Возможно, ботинки бы и заинтересовали «Полный дзэн», особенно его рубрику «Носить обязательно», – но только ботинки. Сами же типы, подобные Жан-Луи, никакого интереса для журнала не представляют. Уж не знаю, что им нужно совершить, чтобы удостоиться хотя бы сноски. Разве что убить Тарантино. Или самим стать Тарантино.
– …Ну, а вам что, уважаемый? «Резню бензопилой в Техасе»?
– Да пошел ты, мудак!.. – Должно быть, я не один такой, кто посылает, – судя по огромному синяку, расползшемуся по скуле типа. Должно быть, синяк еще больше, чем я думаю, но его истинные размеры скрывает борода.
– …А у вас есть?
– Нет. То есть была, но сейчас на руках. Вы десятый за последние два часа, кому бензопила нужна позарез.
– Что, такое зашибись кино? – непонятно, почему я вдруг вступил в диалог с синяком на скуле.
– Говно. Муть. – Легко читаемое презрение в голосе владельца синяка относится не только к чертовой бензопиле, но и ко мне лично.
– Ясно. А что еще можете порекомендовать?
– В этом же ключе?
В этом. – Я вижу типа за стойкой копеечного видеопроката насквозь: принципиальный антиглобалист, антибрэндовый мудак, неудачник, импотент по жизни. Любой бабе детородного возраста, спросившей у него «который час», он готов предложить вечную любовь. Круто замешанную на лапше «Доширак».
– Есть еще «Дом тысячи трупов».
«Дом тысячи трупов», галимый трэш. Сеанс релаксации для тамагочи, жаждущих пришпилить собственного начальника, чтобы самим занять его место. Именно это я и рекомендовал в свое время верным адептам «Полного дзэна» – посмотреть «Дом тысячи трупов» и посублимировать в тряпочку по ходу пьесы. В неравной борьбе с биг боссами помогает чрезвычайно.
– …Нет, его, пожалуй, не возьму. А на каталог можно взглянуть?
Каталог фильмов, который небрежно протягивает урод за стойкой, повергает меня в культурный шок. Кем бы ни был урод, в творческом подходе к делу ему не откажешь. Плохо отпечатанные, неровно обрезанные, скрепленные суровой ниткой страницы стоят годовой подписки на «Полный дзэн». Да и сам я дорого бы дал, чтобы ко мне в голову хоть изредка приходили такие обороты, – такие обороты набирает лишь новехонький «Порш» владелицы «…дзэна» г-жи Паникаровской, все остальные отдыхают на вьетнамских циновках; все, включая недоносков-яппи с кредитными «Honda HR-V», недоносков-моих-коллег с подержанными иномарками и меня, безлошадного.
Записи в каталоге лишь с натяжкой можно назвать аннотациями к фильмам – изобретательный стеб, камня на камне не оставляющий от их создателей. На месте какого-нибудь занюханного Айвона Рейтмена или Барбета Шредера (попади им в руки брошюрка сходного содержания) я бы повесился. Расстреляв предварительно съемочную группу из винчестера.
– Лихо, – говорю я, расставаться с каталогом мне не хочется, кажется, он намертво прилип к пальцам. – Это вы сочиняете?
– А что?
– Просто лихо. Забавно. У вас единственный экземпляр?
– А что?
– Я бы купил это чтиво.