Поэзия Неба и русской души - Нина Николаевна Гайкова

Нина Гайкова

Поэзия Неба и русской души

Часть первая. Великий поэт и бессмертная ода.

Творчество Гавриила Романовича Державина долгое время воспринималось как литературный памятник, как что-то застывшее, трудно воспринимаемое современным языком и мышлением. Вряд ли могло быть иначе в атмосфере всеобщего безбожия, когда с детства внушалась мысль о том, что первична материя, а не дух.

Но вот, наконец, освобождаясь от духовной слепоты, мы имеем возможность внимательно прочитать, проанализировать с духовной точки зрения то великое произведение, которое сам писатель считал главным,  поэму «Бог», по вполне понятным причинам, не изучавшуюся в советской школе.

Читатель постепенно погружается в это кажущееся неприступным произведение и вместе с автором как будто возвращается к началу Дней Творения, пытаясь прикоснуться к Тайне Святой Троицы; задуматься о безначальности и бесконечности Вездесущего Творца.

О ты, пространством бесконечный,

Живый в движеньи вещества,

Теченьем времени превечный,

Без лиц, в трех лицах божества!

Дух всюду сущий и единый,

Кому нет места и причины,

Кого никто постичь не мог,

Кто все собою наполняет,

Объемлет, зиждет, сохраняет,

Кого мы называем: бог» -

и вот тяжёлый, на первый взгляд, слог, множество архаизмов и устаревших окончаний перестают быть препятствием! Наоборот, они рождают чувства, которые испытывает нормальный человек при виде величественного собора, многоярусного иконостаса, при слушании духовного концерта или симфонии!

Не случайно «Бог»  признанный мировой шедевр, первое произведение, переведённое на многие европейские языки, и даже, на японский! Значит, несмотря на языковой и гдето даже религиозный барьер, в ней было услышано главное единоначалие мироздания, величие Творца:

Измерить океан глубокий,

Сочесть пески, лучи планет

Хотя и мог бы ум высокий, -

Тебе числа и меры нет!

Благотворное влияние церковнославянского языка, многократно звучащее в поэме, возвышает душу, пробуждает, как писал уже в 20 веке русский философ Евгений Николаевич Трубецкой, «горение к небесам»; невольно заставляет задуматься о вечности. Именно поэтому возникает чувство благоговения, ощущение причастности к вечному мирозданию:

Не могут духи просвещенны,

От света твоего рожденны,

Исследовать судеб твоих:

Лишь мысль к тебе взнестись дерзает,

В твоем величьи исчезает,

Как в вечности прошедший миг.

Можно сказать, что мысли великого поэта, патриота, «державного мужа», как называли Г.Р.Державина современники, является истоком многих великих литературных произведений 19-го, и даже 20-го века, мыслей русских философов, что и будет рассмотрено в данной работе; потому что истинный патриотизм невозможен без религиозного чувства в высшем его проявлении.

По мнению известного исследователя русской литературы, профессора М.М.Дунаева, даже среди своих современников, своего окружения, Г.Р. Державин был явлением исключительным, потому что 18ый век с духовной точки зрения, время очень непростое. Эта бесспорная исключительность проявляется буквально в каждой строке поэмы.

Вот возникает один из самых мучительных вопросов не только высокого искусства, но и человеческого бытия, над которым многие из окружения поэта перестали задумываться в погоне за сиюминутной славой и благополучием,  быстротечность человеческой жизни. Антиномия земного времени и вечности пронизывает всё произведение и разрешиться может не иначе, как только в Самом Творце.

Хаоса бытность довременну

Из бездн ты вечности воззвал,

А вечность, прежде век рожденну,

В себе самом ты основал:

Себя собою составляя,

Собою из себя сияя,

Ты свет, откуда свет истек.

Создавый всe единым словом,

В твореньи простираясь новом,

Ты был, ты есть, ты будешь ввек!

Ты цепь существ в себе вмещаешь,

Ее содержишь и живишь;

Конец с началом сопрягаешь

И смертию живот даришь -

к этой мысли поэт возвращается неоднократно и в самой поэме, и в других произведениях, тем более, что в творчестве поэта множество стихотворных переложений псалмов. Теперь, как было сказано ранее, обратимся к творчеству других, более поздних писателей, и специально начнём с поэзии Серебряного века, чтобы подчеркнуть «сверхвременное» в русской литературе, несмотря даже на трагические потрясения 20го века.

Перед нами мучительные рассуждения лирического героя К.Д.Бальмонта, обычно не проявлявшего такой силы религиозного чувства, как его великий предшественник. В стихотворении «Зачем?» звучит почти что ропот, которого, очевидно, не могло быть у самого Г.Р.Державина:

Зачем Ты даровал мне душу неземную

И приковал меня к земле?»

Или

«Велик Ты, Господи, но мир твой неприветен,

Как всё великое, он нем.

Но в финальном стихотворении цикла «Снежные цветы» мысли напрямую перекликаются с одой Г.Р.Державина:

Мне открылось, что времени нет,

Что недвижны узоры планет,

Что бессмертие к смерти ведёт.

Что за смертью бессмертие ждёт.

И, конечно, наиболее ярким примером единства мыслей двух очень разных поэтов является стихотворение без названия, заканчивающее замечательными словами:

Одна есть в мире красота

Любви, печали, отреченья

И добровольного мученья

За нас распятого Христа.

А вот пример иного направления Серебряного века.