Белл завела оживленный разговор о последних парижских модах, и эта тема надолго увлекла обеих дам.
В тот вечер Белл одевалась особенно тщательно, прекрасно понимая, что причина этого — не кто иной, как Джон. Она выбрала платье простого, но элегантного покроя из льдисто-голубого шелка, оттеняющего цвет ее глаз, а волосы собрала в свободный узел на макушке, выпустив из него мягкие локоны, обрамляющие лицо. Завершили туалет жемчужное ожерелье и такие же серьги. Удовлетворенная своим видом, Белл спустилась вниз.
Эмма и Алекс уже расположились в гостиной, ожидая прибытия Джона.
Белл едва успела сесть, как в комнату вошел дворецкий.
— Лорд Блэквуд, — доложил он.
Белл подняла голову, не успел Норвуд договорить фамилию Джона. Алекс поднялся и направился к двери, чтобы поприветствовать друга.
— Блэквуд, как я рад видеть тебя!
Джон кивнул и улыбнулся. Непонятно почему, Белл ощутила раздражение, увидев, каким привлекательным он выглядит в вечернем костюме.
— Позволь представить тебе мою жену, — Алекс подвел Джона к дивану, на котором сидела Эмма.
— Как поживаете, ваша светлость? — учтиво произнес Джон, склоняясь в поцелуе над ее рукой.
— О, прошу вас, оставьте! У себя дома я не выношу церемоний. Зовите меня просто Эмма. Алекс заверил меня, что вы — его близкий друг, потому, думаю, мы можем обойтись без формальностей.
Джон улыбнулся Эмме, решив, что Алекс на редкость удачно выбрал себе жену.
— Тогда вам придется звать меня Джоном.
— И конечно, ты уже знаком с Белл, — продолжал Алекс.
Джон повернулся к Белл и осторожно прикоснулся в ее руке губами. Жаркая волна прошлась по ее руке, но Белл постаралась не выдать своего волнения. Джону незачем знать, какие чувства вызывает в ней его прикосновение. Но на щеках ее проступил предательский румянец.
— Я несказанно рад вновь увидеть вас, леди Арабелла, — произнес Джон, не отпуская ее руку.
— Прошу вас, зовите меня Белл, — с запинкой попросила она, возненавидев себя за недостаток самообладания.
Наконец Джон выпустил ее руку и улыбнулся.
— Я привез вам подарок. — Он протянул Белл коробку, перевязанную лентой.
— Спасибо, но зачем же… — сгорая от любопытства, Белл развязала бант и открыла коробку. Внутри оказался ее собственный, слегка запачканный ботинок. Рассмеявшись, Белл вынула его из коробки. — Я натерла ногу, — объяснила она, поворачиваясь к Алексу и Эмме, — и мне было так больно, что я сняла ботинок… — она осеклась.
Джон повернулся к Эмме.
— Я привез бы подарок и вам, но боюсь, в последнее время вы не забывали обувь в моих владениях.
Усмехнувшись, Эмма потянулась к своим ногам.
— О, я немедленно исправлю это упущение. Пожалуй, я просто отдам вам одну из туфель, — смеясь, сказала Эмма, — а вы сможете вернуть ее, когда в следующий раз приедете отужинать с нами.
Джон сразу проникся симпатией к герцогине. С ней было легко и просто. Появление Эммы вряд ли заставит его сердце мучительно колотиться, а дыхание — прерываться.
— Благодарю за приглашение, герцогиня.
— Да, да, Блэквуд, — подхватил Алекс. — Ты здесь всегда желанный гость.
Все четверо обменивались любезностями еще четверть часа в ожидании ужина. Белл в основном молчала, исподтишка изучая Джона и удивляясь, как ему удалось найти такой удачный выход, преподнеся ей ботинок в виде подарка, — и это после возмутительного поступка сегодня утром. Не было ли здесь попытки восстановить дружеские отношения? Белл с трудом удерживала на лице слабую улыбку, молча проклиная Джона за испытанную ею неловкость.
Джон тоже был поглощен подобными размышлениями — он не знал, как Белл поведет себя с ним сегодня вечером. Возможно, она не поняла, какие причины заставляют его держаться на расстоянии, и, Бог свидетель, вдаваться в объяснения Джону не хотелось.