Переждав пока исчезнет дрожь в руках и успокоится сердце, Воронцов надавил на газ и выехал из паркинга. Утренний трафик в городе был как обычно очень плотным, и когда он добрался с Мичуринского проспекта до тихого таганского переулка, то у ведомственного дома из бледно-коричневого кирпича, где жил директор сорок шестой спецшколы Курт Иоганнович Малер, уже стоял неброский чёрный микроавтобус с тёмными зеркальными стеклами. На восьмом этаже дверь в директорскую квартиру была приоткрыта, а на кухне возле мертвого старика стояли четверо серьезных мужчин в тёмных костюмах. У одного в руках был большой серебристый кейс, у другого ноутбук, третий держал под мышкой пухлую кожаную папку, а у четвертого, самого старшего по возрасту, ничего не было. Покойник сидел в кресле, вплотную придвинувшись к обеденному столу, вытянув худые руки далеко вперед по столешнице. Рубашка на старике была расстегнута до последней пуговицы, а воротник отведён за плечи. Кто-то уже явно осматривал тело.
Молча поздоровавшись за руку с сотрудниками дежурной бригады, Воронцов раздражённо произнёс:
Я же просил до моего приезда ничего не трогать.
Пока вас дождешься хмуро огрызнулся молодой мужчина с серебристым кейсом. Я хотел установить причину смерти.
Ну и как, установили?
Вероятнее всего остановка сердца. Судя по шрамику, этот Малер года три назад перенес шунтирование. Но остановить сердце ему кто-то помог. Этот кто-то очень сильно ударил его в грудь, видите синяк? А много ли больному старику надо?
Словосочетание «этот Малер» неприятно резануло слух Воронцова.
Курт Иоганнович не «этот». Он такой же действующий сотрудник, как вы и я. К тому же очень давний и очень ценный сотрудник. Ветеран, пришел на службу сразу после войны. Когда ни меня, ни тем более вас ещё и в проекте не было.
Извиняюсь, смущённо отозвался молодой эксперт.
Воронцов подошёл к мёртвому старику и посмотрел на его костистую впалую грудь. Рядом с коротким бледно-розовым шрамом темнела гематома размером с хороший кулак.
Когда это случилось?
Около трёх часов назад.
Кто был в гостях, установили?
Какой-то молодой человек. Консьерж говорит, что в последнее время он каждую неделю приходил к Малеру и иногда оставался на ночь. Уходил всегда первым. Вот и сегодня ушёл буквально за десять минут до приезда водителя, ответил сотрудник с ноутбуком.
Если бы я приехал чуть раньше, сокрушенно произнес самый старший из мужчин водитель-охранник директора сорок шестой спецшколы.
Вам крупно повезло. Если бы вы приехали чуть раньше, то, вероятнее всего, валялись бы сейчас со свёрнутой шеей где-нибудь под дверью в прихожей, своеобразно утешил его Воронцов. Записи с камер наблюдения сняли?
Разумеется.
Оперативник с ноутбуком достал из кармана флэш-карту, и тут Воронцов увидел белого пушистого зайца с красными глазами, стоящего на задних лапах между тарелкой с нарезанным лимоном и пустой баночкой из-под черной икры. Длинные костистые пальцы Курта Малера были вытянуты к игрушке и, казалось, пытались схватить её. Заяц! Увидев его, Воронцов, наконец, вспомнил свой исчезнувший сон. В этом сне он гнался по какому-то бесконечному ярко-зелёному лугу за точно таким же мягким игрушечным зайцем с красными глазами. Зверушка, забавно переваливаясь с боку на бок, медленно бежала буквально в двух шагах впереди, но догнать её почему-то было невозможно. Воронцов знал, что зайца во, чтобы то ни стало необходимо поймать раньше, чем тот добежит до леса. Он ускорялся, задыхался, вытягивал руки вперёд, но крошечное расстояние в два шага никак не сокращалось. И вдруг убегающий заяц начал расти. Сначала он увеличился до размеров собаки, потом теленка, а когда, наконец, дорос до медведя гризли, то прекратил свой бег и, обернувшись, посмотрел на своего преследователя устрашающе-красными глазами. Роли неожиданно поменялись. Теперь уже Воронцов со всех ног убегал к лесу, а гигантский заяц, тяжело сопя, гнался за ним и горячо дышал в спину. Когда тяжёлая плюшевая лапа коснулась плеча безумно уставшего беглеца, тот неожиданно споткнулся и полетел в какую-то темную бездонную пропасть. На этом сон оканчивался.
Воронцов взял игрушечного зайца в руки и посмотрел в его пластмассовые, раскрашенные красным фломастером глаза, как бы безмолвно спрашивая: «Кто ты?». Ответ не заставил себя ждать.
Вот он!
Оперативник вставил флэшку в ноутбук и развернул его в сторону Воронцова. На записи, сделанной камерой наблюдения, было прекрасно видно, как из лифта вышел молодой небритый блондин двадцати с небольшим лет с растрёпанной шевелюрой и правильным, но каким-то незапоминающимся лицом. Хорошо зная, где установлена камера, он развернулся к объективу, по-Гагарински обаятельно улыбнулся и, подняв левую руку, помахал будущим зрителям широко разведённой пятернёй.
Сердце у Воронцова снова застучало ускоренно и тревожно, а кровь прилила к вискам. Худшие предположения, которым он в последнее время одновременно верил и не верил, неожиданно подтвердились. Но слишком поздно. Начальник службы безопасности сорок шестой спецшколы почувствовал невероятное опустошение и разочарование, словно охотник, долго шедший по следу вожделенной добычи и в последний момент упустивший её.