Турьяк облегченно вздохнул:
— Слава Богу!
— Что "слава Богу?" — спросил Вагай.
— Можно спать, — объяснил Турьяк. — Ничего про "патриотов..."
— Мудак ты! — сказал Вагай с горечью. — Ты знаешь, что сейчас начнется? "Патриоты", не "патриоты" — это уже неважно! Горячев хочет весь
народ на нас натравить! — и раздраженно выругался: — Бля, эта музыка!..
Тут из кухни опять показалась пожилая хозяйка ресторана. На подносе она несла запотевший графинчик водки, рюмки и тарелку с солеными
грибами. Турьяк, Стриж и Вагай враз оживились, стали освобождать на столе место:
— Вот это спасибо!.. Это по-русски!.. Уважила!..
— Мой сын, между прочим, в Афганистане воевал, — сказала женщина.
— А это ты к чему? — удивился Турьяк.
— А это я к тому, что, — буднично произнесла женщина, — пить — пейте а с пистолетом хватит баловать, доигрались ужо! — И, привлеченная
заголовком "Речь Н. Батурина в Партийном Трибунале", склонилась над плечом Вагая. — Что тут про этого паразита пишут?
— Да так, речь его напечатали... — нехотя сказал Вагай, накрыв речь Батурина блюдом с овощами, и попросил: — Слушайте, вы можете убрать
эту музыку?
— Еще речи его печатают! — сказала женщина. — Сталин бы ему напечатал речь! Горячев, может, тоже не сахар, но кто хочет работать, тот
может. Так и ему пуля! Я неверующая, а каждое утро теперь молюсь за него, чтоб выжил. Даже цветы ему с рейса отнесла в больницу...
— Выживет, не боись, — сказал ей Стриж.
— Теперь выживет, — добавил Вагай. — Нам вчера на закрытии съезда объявили.
— Ну и Слава Богу! — сказала женщина, разливая водку по трем рюмкам. — За нас, за народ кровь пролил ваш Генеральный. А мог бы, как
Сталин, гнуть нас и гнуть. Или воровать, как Брежнев. А он... Вот за его здоровье и выпейте, ага...
Стриж, Вагай и Турьяк переглянулись.
Женщина ждала, требовательно глядя на них. Мадонна пела что-то дико американское. Не сказав ни слова, они взяли рюмки и молча выпили.
— А он тоже в Афганистане был, — нюхнув свой кулак вместо закуски, Турьяк кивнул женщине на Стрижа. — Первым входил, между прочим...
— Офицерил, небось? — спросила у Стрижа женщина.
— Ну... — вместо Стрижа подтвердил Турьяк.
— Оно и видно... — сказала женщина скорее осуждающе, чем уважительно. И ушла на кухню. Там она уменьшила было звук в видеомагнитофоне, но
ее сын тут же вернул Мадонне полное, на весь ресторан звучание.
Турьяк крякнул и налил всем по второй.
— Н-да... — сказал он. — Дожили! Они нам и ногой в морду, и стулом по голове, а потом еще нотации читают!
— Сволочь этот Батурин! — Вагай с досадой стукнул кулаком по столу. — Ты видишь, что он наделал! Они теперь Горячеву цветы носят! Вчера
еще про него анекдоты, а сегодня.