А возможно, эти белокурые бестии лишь внешне выглядят как собратья Артёма по биологическому виду. А на самом деле...
Артём услышал шуршание песка, но не обернулся. Звук не таил угрозы.
Двое мужчин вошли в реку метрах в пяти от него. Минуты две они простояли по пояс в воде: пили, переговаривались... Потом одновременно нырнули и поплыли к противоположному берегу, более высокому и обрывистому. Плыли чем-то вроде брасса и довольно быстро, сильно забирая влево, чтобы компенсировать быстрое течение. Интересно, водятся ли в этой реке крокодилы? Судя по тому, как беспечно купаются аборигены, - вряд ли...
Туземцы выбрались на противоположный берег и принялись развлекаться: взбирались на корявое дерево, нависшее над рекой, и сигали оттуда в воду. Прыгали без затей, с шумом и брызгами, под возмущенные вопли обезьян.
«Будь проще», - сказал себе Артём, стянул с плеча повязку и бросился в реку.
Вода была удивительно прохладная. Ледник? Артём посмотрел туда, где синели горы... Нет, вряд ли, слишком далеко. Наверное, какие-нибудь подземные ключи.
Сбоку раздался громкий всплеск, фырканье... Грива мгновенно развернулся... Но это был не зверь - Пута. Здоровяк захохотал, обрадованный, что удалось испугать Артёма, и тут же устремился к противоположному берегу.
Грива поплыл за ним, кролем, и через полминуты вырвался вперед. В Императорской школе Артём входил в десятку лучших пловцов, но тут ему пришлось постараться, чтобы не дать Путе первым достичь берега.
- Смешно плаваешь, - заявил тот, шумно отдуваясь. - Будешь так плавать в другой воде - тебя съедят.
Прыгуны заметили их и призывно замахали руками.
- Пошли, - сказал Пута. - Прыгать.
Прыгунов звали Хаала и Батани. К Артёму они отнеслись дружелюбно, но без особого интереса. Они наперегонки, очень ловко взбирались на дерево, пробегали по нависающей над водой горизонтальной ветке и бултыхались в воду, стараясь поднять как можно больше брызг.
Артём тоже разбежался как следует, крутанул сальто и вошел чисто, как нож в масло.
Вынырнув, с удовольствием убедился, что сумел произвести впечатление. Хаала, молодой парень, сложенный как гимнаст, с ходу попытался повторить прыжок, треснулся о воду спиной, обиделся и уплыл, а Батани и Пута остались и через полчаса научились вполне сносно прыгать «ласточкой». Как выяснилось, раньше им просто не приходило в голову, что можно нырять головой вниз.
Артём смотрел на них и удивлялся. Эти двое мужчин вели себя с поистине детской непринужденностью.
- Ар-тём! - донеслось со стороны поселка.
- Иди, - сказал Пута. - Архо зовет.
Архо звал не просто так - обедать.
У входа в одну из хижин на корточках сидела женщина лет тридцати - тридцати пяти (по меркам двадцать первого века) в кожаном переднике. Перед ней горел костер. В середине костра лежал плоский камень. На нем, как на сковородке, шипели тонкие ломтики мяса. Рядом на широких листьях лежала кучка уже готовой жаренки.
- Мы голодны, мать, - сказал Архо. Женщина пробормотала что-то - Артём не понял.
Архо засмеялся, откинул входной полог:
- Входи, - сказал он Гриве.
Конструктивно эта хижина была очень похожа на дом Шадаквы, но здесь было намного светлее - верх «крыши» был раздвинут, просвет прикрыт кожаным «тентом», защищавшим от солнца.
Архо взял прислоненную к стене раму на четырех деревянных ножках и поставил посреди хижины, положил сверху жесткую, как фанера, толстую шкуру.
- Кто? - спросил Грива.
Архо назвал зверя. Потом изобразил рога, бороду и хвост с кисточкой. Гну.
В хижину вошла его мать, неся жареное мясо на плоском глиняном блюде, а следом за ней, с фруктами и зеленью, девушка, которая провожала Артёма к Шадакве.
Увидев Гриву, она на мгновение замешкалась...
- Даша, - наконец-то представил ее Архо. - Дочь моей матери Пангун.
Вообще-то имя девушки звучало как Д'ша, но Грива решил, что будет звать ее именно Дашей. В крайнем случае Дашенькой - когда разберется со здешними суффиксами.
- Рад знакомству со столь очаровательной девушкой, - произнес Грива по-русски. - И с вами, госпожа, - он повернулся к Пангун. - Ваша стряпня пахнет восхитительно!
Разумеется, слов они не поняли, но уловили общий смысл.
- Кушать, - добродушно проговорила старшая.
А младшая без всякого смущения коснулась ладошкой груди гостя:
- Тебя звать - как?
- Артём, - ответил Грива.
- О!
Позже, когда Артём получше узнал язык людей Реки, он понял, почему его имя вызывало такой повышенный интерес. Ар Том на здешнем языке означало что-то вроде «Первый Свет». Причем не просто первый, а первичный, породивший все прочее «освещение» на земле. В общем, человека с таким именем никто не рискнул бы упрекнуть в скромности.