Христос (в пустыне) постился сорок дней, показывая нам спасительное врачевство. Дальше этого Он не простирается, чтобы чрезмерным величием чуда не сделать сомнительной самую истину воплощения. Теперь этого быть не может, потому что и прежде Его еще Моисей и Илия, укрепляемые Божественной силой, оказались в состоянии вынести такой же продолжительный пост. А если бы Христос постился долее, то многим и это могло бы служить поводом сомневаться в истине воплощения.
Он был Царем не земного царства, как и Пилату сказал: Царство Мое не отсюда (Ин. 18:36). Да Он и не показывал Себя Царем: не имел при Себе ни копьеносцев, ни щитоносцев, ни коней, ни парных мулов – словом, ничего тому подобного; а вел жизнь простую и бедную, водя за Собою двенадцать человек, ничем не знаменитых.
Когда Христос сел при море, начал поучать притчами и сказал: Вышел сеятель сеять (См.: Мф. 13:1–9). Откуда вышел Вездесущий и все Исполняющий? Или как вышел? Не местом стал Он ближе к нам, но расположением и промышлением о нас, когда облекся плотью. Так как грехи заграждали нам доступ к Нему и не позволяли взойти, то Он сам выходит к нам.
Удивляясь, говорит евангелист, ученики говорили: кто это, что и ветры и море повинуются Ему (Мф. 8:27)? Впрочем, Христос не обличил их в том, что Его называли человеком; но ждал, до времени вразумляя их чудесами, что такое их мнение о Нем ошибочно. Отчего же почитали Его человеком? Оттого, что Он имел образ человеческий, спал и был на корабле. Поэтому-то они в недоумении и говорили: «кто это»? Тогда как сон и внешний вид показывали в Нем человека, – море и тишина являли в Нем Бога.