Пьянка, шум и ужасные условия. Поэтому и решили немного приукрасить действительность и именовать наше заведение по-другому.
– Но все-таки… – произнес полицейский. – Он захотел отдать все имущество вам?
Марта пожала плечами:
– Сомневаюсь, что у него много имущества. А вы заметили дату рядом с подписью?
– Он написал это вчера. И вы считаете, он сделал это, так как знал, что умрет. Иными словами, вы полагаете, что он совершил самоубийство?
Марта задумалась, потом ответила:
– Не знаю.
Высокая худышка кашлянула:
– Прекращение семейных отношений, насколько мне известно, является обычной причиной самоубийств у мужчин старше сорока.
У Марты появилось ощущение, что эта молчаливая женщина располагает точными статистическими данными по любому вопросу.
– Он казался подавленным? – спросил Симон.
– Скорее огорченным, чем подавленным.
– Вполне обычно, что люди, склонные к самоубийству, совершают его в тот момент, когда начинают выходить из депрессии, – произнесла женщина с таким выражением, будто читала прямо из книги. Двое других собеседников посмотрели на нее. – Сама депрессия часто характеризуется апатией, а для самоубийства требуется произвести определенные действия.
Звоночек подал сигнал, что ей на телефон пришло сообщение.
Кефас повернулся к Марте:
– Пожилого мужчину выгоняют из дома, и он пишет вам нечто вроде прощального письма. Почему не самоубийство?
– Я не говорила, что полностью отрицаю самоубийство.
– Но?
– Казалось, он боится.
– Боится чего?
Марта пожала плечами, подумав, не создает ли она себе ненужных проблем.
– У Пера были темные стороны. Он этого не скрывал. Он говорил, что стал священником, потому что ему требовалось больше прощения, чем другим.
– Вы хотите сказать, что он совершал поступки, за которые не каждый его простил бы?
– Никто бы его не простил.
– Вот как. Мы сейчас говорим о тех грехах, в которых особенно часто замечают священнослужителей?
Марта не ответила.
– И по этой же причине его выкинули из дома?
Марта помедлила. Этот полицейский был умнее многих других, с которыми ей доводилось встречаться. Но можно ли ему доверять?
– На моей работе учишься искусству прощать то, что простить невозможно, комиссар. Конечно, вполне возможно, что Пер не мог сам себя простить и выбрал такой выход. Но возможно и то…
– …что кто-то другой, например отец ребенка, подвергшегося домогательствам, решил не идти официальным путем и не подавать заявления, которое могло бы усугубить состояние жертвы. При этом неизвестно, накажут ли Пера Воллана. А если накажут, то наказание в любом случае будет слишком мягким. Так что этот человек сам вынес приговор и сам привел его в исполнение.
Марта кивнула:
– Когда дело идет о твоем ребенке, то это вполне по-человечески. Разве не бывает, что в своей повседневной работе вы наказываете так, как не может наказать закон?
Симон Кефас покачал головой:
– Если мы, полицейские, поддадимся таким соблазнам, закон утратит всякое значение. А я верю в закон. И в то, что правосудие надо осуществлять с закрытыми глазами. Вы подозреваете кого-то конкретно?
– Нет.
– Долги за наркотики? – спросила Кари Адель.
Марта покачала головой:
– Если бы он употреблял, я бы знала.
– Я спрашиваю, потому что я послала сообщение одному агенту из отдела наркотиков и спросила его о Пере Воллане. Он ответил… – Она достала телефон из узкого кармана пиджака.