Открыло ли новое учение в том, что считалось невещественным, вещественность и в том, что считалось духовным, – тонкотелесность, это покажет разбор оснований, на которые оно опирается, к чему мы и приступаем.
Основания сии со всею подробностию изложены в Прибавлении к Слову о смерти. Здесь, на первых же страницах, дабы скрыть, что восстают против господствующего у нас верования, делаются выписки из одного западного богослова, которые потом и опровергаются: этим дается вид, что не нашей Церкви учение подвергается критике, а западной. Оставляем без особых замечаний эту диверсию и выписываем только последние строки из этого отдела Прибавления: «Западный писатель думает основать свое мнение на Св. Писании, на отцах Церкви и науке. В этих трех отношениях мы, – говорится в брошюре, – обязаны представить удовлетворительное его опровержение». Этими последними словами новое учение о телесности души и Ангелов предъявляет, будто оно имеет за себя поруку и в слове Божием, и у св. отцов, и в науке или вообще в соображениях здравого разума. Под эти три рубрики и мы будем собирать все мысли и показания, которыми обставляет себя сие учение. Позволим себе, впрочем, несколько отступить от того порядка, которого держится сказанная статья, и прежде рассмотрим свидетельства, приводимые из св. отцов; а потом перейдем к рассмотрению свидетельств из слова Божия и, наконец, к научным соображениям ума.
Рассмотрение свидетельств св. отцов о естестве души и Ангелов
I
Будем обращать внимание на учение св. отцов о сем предмете не только тех, коих свидетельства буквально приводятся в брошюре, но и всех тех, каких она каким-либо образом касалась, намекая, что она может иметь их на своей стороне. Прежде других подвергнем рассмотрению свидетельства св. Иоанна Дамаскина и св. Макария Египетского, так как они главные в этом деле; затем обратимся к учению вселенских великих учителей и святителей – Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого; а потом уже и ко всем прочим св. отцам: Афанасию Великому, Кириллу Александрийскому, Мефодию, Кассиану, Августину Блаженному, Феодориту, Масиму Исповеднику и Григорию Нисскому. Из всех отеческих свидетельств, которыми хочет оградиться новое учение, только свидетельства св. Иоанна Дамаскина и Макария Египетского может оно хоть как-нибудь тянуть на свою руку. Свидетельства других св. отцов, приводимые им, говорят совсем не то, чего хочет оно, между тем как в других местах отцы ясно произносят суждения, совершенно ему противоположные. Следовательно, стоит только отнять силу доказательности у сих первых свидетельств и новое учение останется с этой стороны без доказательств.
Начинаю со св. Иоанна Дамаскина. Собственно, он один есть свидетель веский, намеренно рассуждающий о естестве Ангелов, тогда как св. Макарий выражает свое мнение мимоходом. Мнение св. Дамаскина, собственными его словами, очень коротко приведено только в Слове о смерти, а в Прибавлении взято из «Догматического богословия» – учебника, где оно, по требованию системы, выражено более перифразом. Но в отрывках что увидишь? Надо прочитать все учение св. Дамаскина об Ангелах в связи, и откроется, что св. Дамаскин совсем не тех мыслей, каких держится новое учение.
Таким образом, в кн. 2 о прав. вере, в гл. 3 читаем: «Он (Бог) есть Ангелов Творец и Создатель, из несущего приведший их в бытие, по образу Своему сотворивший их – естество безтелесное, как бы дух некий и огнь невещественный, как говорит божественный Давид: творяй Ангелы Своя духи и слуги Своя огнь палящ».
Заметьте эти слова: естество бестелесное, как бы некий дух и огнь невещественный. Св. Дамаскин говорит здесь точь-в-точь словами св. Григория Богослова, который, сказав: «как бы дух некий и огнь невещественный», и опасаясь, как бы кто не введен был этими словами в заблуждение и не приписал Ангелам какой-либо вещественности, прибавил: «Духом же и огнем называется естество сие (ангельское), частию как мысленное, частию как очистительное (а не как что-нибудь вещественное, хотя бы и тонкое); потому что и первая сущность (Бог) приемлет те же именования» (Сл. 28, в конце). Видите, какая мысль у св. Богослова? Как в Боге, когда именуется Он духом и огнем, не должно видеть что-либо вещественное, так ничего вещественного не должно видеть и в Ангелах, когда они так же именуются. Такова же мысль и св. Дамаскина: то есть и он не видел в Ангелах ничего вещественного, так их называя.