Исследуя вопрос о содержании и форме законов различных исторических эпох и правителей, мы сталкиваемся с проблемой различения справедливых и несправедливых законов, законов, попирающих свободу и, напротив, способствующих развитию личной свободы человека. Лишь правовой закон как общеобязательный государственный нормативный акт соответствующий и выражающий правовые начала – формального равенства, свободы и справедливости в отношениях между людьми, достаточно долго существует как социальное изобретение, способствует стабильному и эффективному удовлетворению социальных и частных интересов, справедливому разрешению конфликтов, обеспечению безопасности общества. «Правовой закон – это, по мнению В.С. Нерсесянца, – адекватное выражение права в его официальной признанности, общеобязательности, определенности и конкретности, необходимых для действующего позитивного права»[20].
Представления о справедливости меняются вместе с развитием общества. При этом под изменениями следует понимать более полное уяснение и осуществление обществом, его структурами, государством требований естественной справедливости. В этом развитии можно проследить попытки людей выразить абсолютные требования справедливости, которые именуются обобщенно естественным правом. Если законы прошлого не выражают господствующие в современном обществе представления о справедливом, то о них могут говорить как о несправедливых, нарушающих требования естественного права. В этом случае возможны два варианта оценки законов прежних эпох: во-первых, закон, который нарушает требования права, попирает право целиком или частично. Таких законов в истории государственно-властной деятельности достаточно много. Ярким примером может служить и отечественная история XX в., особенно советское законодательство до 60-х гг. Так, к примеру, один из первых народных комиссаров юстиции РСФСР П. Стучка, объясняя причины, побудившие его к написанию произведения «Революционная роль права и государства», сообщал, что главная задача, которая стояла перед ним в его деятельности на посту наркома, – «закрытие старого суда и упразднение права»[21]. Пытаясь избавить советское общество от такой «контрреволюционной» вещи, как право, и настаивая на том, что к понятию советского права нельзя относиться легкомысленно, П. Стучка пишет об исходных определениях, которые должны быть положены в основу новой теории советского, революционного права. Таким базовым определением права выбрана дефиниция, принятая в Руководящих началах по уголовному праву 1919 г., которая, по объяснению П. Стучки, была принята «больше чутьем, чем после тщательного изучения вопроса»[22].
Во-вторых, отдельные положения или закон целиком могут противоречить началам здравого смысла, уровню культуры общества, и в этом смысле являются скорее устаревшими, нежели неправовыми. В 1367 г. статутом небольшого ирландского города Килькенни, в котором первоначально располагался ирландский парламент, такие древнейшие памятники и источники ирландского права, как Senchus Мог и Book of Aicill, были, по сообщению Г. Мэна, объявлены «вредными» и «достойными осуждения», а Э. Спенсер описывает правила этих законов как «правила неписьменного права, перешедшие, по преданию, от одного к другому, в которых весьма часто встречается что-то похожее на справедливость при определении взаимных прав различных сторон, но которые в то же время противны как божеским, так и человеческим законам»[23].
Таким образом, историю законов можно представить в виде последовательного развития властно-распорядительной (приказной) деятельности правителей различных эпох, в которой отражалось стремление установить тот или иной порядок первоначально как божественный, установленный по воле богов, а задача правителя заключается в сообщении этого порядка и его надлежащем поддержании, а потом и светский, где правитель сам является творцом. Сакральный, мифический характер законов сменяется постепенно командно-распорядительным, инструментально-технологическим пониманием. Казуистический способ изложения законных требований уступает место абстрактным нормам. Мифопоэтическое изложение и характер древних законов трансформировались в особым образом формализованную и систематизированную прозу.
1.2. Понятие и основные функции законодательства
Законодательство в современном обществе чаще всего рассматривается как неотъемлемый инструмент демократии. В законе презюмируется воля народа, или, по крайней мере, его большинства, которое представлено в законодательном органе. Это достаточно явный атрибут демократии, а именно то, что закон оправдывается выраженной в нем волей большинства. Соответственно, априори он не претендует на то, чтобы быть «качественным» продуктом. В законе отражается воля народа, репрезентируемая через его представителей. По мере большей демократизации законодательного процесса все менее явными становятся требования, чтобы закон соответствовал определенному профессиональному уровню. Это предварительное суждение ведет к мысли о том, что демократизация права и законодательства должна быть умеренной. Без таковой невозможно представить себе сегодня жизнь общества, однако не следует забывать и о том, что законы не просто техническое средство народовластия, а гораздо более сложное социально-политическое и правовое явление.
Примечания
1
См.: Графский В.Г. Проблема взаимоотношений власти и знания в истории политической мысли. Дис… докт. юрид. наук. М., 1992.
2
Монтескье Ш. О духе законов // Избранные произведения. М., 1955. С. 159.
3
Исаев И.А. Власть и закон в контексте иррационального. М., 2006. С. 9.
4
Гарапон А. Хранитель обещаний: суд и демократия. М., 2004. С. 41–42.
5
См.: Мэн Г.С. Древнее право, его связь с древнейшей историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб., 1873. С. 3.
6
«Во множественном числе этим термином обозначались установления божественного Зевса, дарованные человеку для его блага, а царю поручалось следить за их соблюдением» (Графский В.Г. Власть законов: история идеи и современность. В кн. Политико-правовые ценности: история и современность / Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 2000. С. 34.)
7
Исаев И.А. Указ. соч. С. 298.
8
См.: Аристотель. Политика // Сочинения в 4 т. М., 1984. С. 467.
9
См.: Аристотель. Указ. соч. С. 467.
10
Там же.
11
История политических и правовых учений / Под ред В.С. Нерсесянца. М., 2003. С. 68–69.
12
Графский В.Г. История политических и правовых учений. М., 2005. С. 62.
13
Нерсесянц В.С. Право и закон. М., 1983. С. 3.
14
Графский В.Г. Всеобщая история права и государства. М., 2005. С. 8.
15
Бентам Дж. Введение в основания нравственности и законодательства. СПб., 1867. С. XLVI.
16
Там же.
17
Там же.
18
Там же. С. XLVX.
19
Цель в праве / Иеринг Р. / Под ред. В.Р. Лицкой (Пер.); Пер.: Н.Ф. Дерюжинский, Н.В. Муравьев. СПб.: Н.В. Муравьев, 1881.; Значение римского права для нового мира / Иеринг Р. СПб.: Тип. В. Безобразова и Комп., 1875.
20
Нерсесянц В.С. Философия права. М., 2001. С. 36.
21
Стучка П. Революционная роль права и государства. М., 1931. С. 3.
22
Там же. С. 47–48.
23
Мэн Г.С. Древнейшая история учреждений. СПб., 1876. С. 16.