Он нашел Алекс за углом кафе, она сидела на бортике кузова грузовичка и, хлопая себя по бедру, пыталась подманить собаку Батча. Большой черный ротвейлер носился по двору, в вос-торге от ее внимания.
Хотя Алекс ни разу не взглянула на него, Хэнк сразу понял, что она заметила его появле-ние. Иначе с какой стати она, внезапно позабыв о собаке, вскинула бинокль и с подчеркнутым вниманием принялась разглядывать гору Виски. Под его сапогом хрустнул гравий, однако де-вушка не шевельнулась. Он подошел к ней и пристроился рядом.
– Летом здесь интересно наблюдать за овцами, – проговорил он. – У нас самая большая отара в Северной Америке. Почти тысяча голов. Здесь даже строят национальный центр овце-водства.
– Гета говорила мне.
– Послушайте, прошу прощения за то, что я ляпнул там, в кафе. Просто все прежние пова-рихи у нас на ранчо годились мне в матери. И я…
Она медленно опустила бинокль и, повернув голову, вгляделась в его лицо. Он замер, не в силах отвести взор от ее карих глаз с золотыми искорками.
– Забудьте об этом, – произнесла наконец девушка.
– Я бы начал сначала, если вы не против. – Хотя она не шевельнулась, Хэнк заметил, что золотистые искорки потухли. – Что-то не так?
– Извините, но я не могу работать у вас. Я собираюсь учиться у Этьена Бушода.
То, с каким почтением она произнесла это имя, говорило о многом.
– Наверное, классный повар? Длинные ресницы возмущенно дрогнули.
– Повар? Мсье Бушод – один из величайших кулинаров Соединенных Штатов.
– Какая разница?
– Повар может только накормить, не более. Вот я – повариха, а мсье Бушод – художник.
– Вы имеете в виду хитроумные соусы и цветочки на тарелке? – Он фыркнул. – В таком случае мне нужна повариха. Не более…
Она, очевидно, уловила шутливую нотку в его голосе и качнула головой.
– Нет, я не могу.
Хэнк выругался про себя и отвернулся. Скажите, пожалуйста, какие тонкости, И что даль-ше? Напечатать в газете объявление и ждать у моря погоды? А если люди разбегутся? Что тогда? Сейчас ведь не просто найти толкового работника, особенно в Дубойсе, где многие ранчо пре-вратились в дачные поселки толстосумов и кинозвезд, поскольку налоги на недвижимость росли с такой быстротой, что большинство фермеров остались не у дел.
До сих пор Хэнк каким-то чудом удерживал Райский Сад от разорения, но дальше… Месяц назад он объявил о продаже ранчо. Агент сказал, что пройдет пара месяцев, прежде чем появится серьезное предложение. А пока кому-то необходимо ухаживать за скотом, стало быть, нужна повариха. Нужна Алекс.
– Послушайте, не хочу показаться назойливым, но как вы думаете добираться до Калифор-нии? Гета сказала, что ваша машина сломалась, и у вас нет денег на ремонт.
Девушка пожала плечами.
– Гета слишком много говорит.
– Да, с этим спорить трудно, но как бы то ни было, а работа вам нужна. Если только не со-бираетесь стоять с протянутой рукой…
Она гордо выпрямилась.
– Мне не нужны подачки.
Хэнк одобрительно кивнул.
– Так что, договорились?
Алекс бросила взгляд на сидевшего рядом мужчину. И что он так на нее смотрит, словно кроссворд разгадывает? Алекс поежилась. Мужчины разглядывали ее и раньше, но от их липких взглядов хотелось потом смыть с себя грязь. Никогда еще она не чувствовала, чтобы кожу так приятно покалывало в ответ, сердце с убыстренной силой гнало кровь по жилам, а голова восхитительно кружилась.
Как сможет она работать на этого человека, если руки перестают слушаться, стоит ему только взглянуть в ее сторону? Да она в первый же лень перебьет всю посуду на его кухне.
– Ну, так как? – спросил он. – Я не требую обязательств на всю жизнь. Всего-навсего не-сколько недель.