Вкрасивом
лице было что-то жесткое и в то же время беспомощное. Ее глаза безразлично
скользнули по Розмэри. Рядом сидел стройный мужчина в жокейской шапочкеи
трусиках в красную полоску; дальше та белозубая женщина,которуюРозмэри
заметила на плоту; она сразу увидела Розмэри и,каквидно,узнала.Еще
дальше - мужчина в синих трусиках,сдлиннымлицомиоткрытойсолнцу
львиной гривой был занятоживленнойбеседойсмолодымчеловекомявно
романского происхождения в черных трусиках; разговаривая,ониперебирали
песок, выдергивая кусочки засохших водорослей. Почти все они были, видимо,
американцы, но что-то отличалоихоттехамериканцев,скоторымией
приходилось в последнее время встречаться.
Немногоспустяейсталоясно,чточеловеквжокейскойшапочке
разыгрывает перед своей компанией какую-то комическую сценку; он сважным
видом разгребал граблями песок и при этом говорилчто-то,видимо,очень
смешное и никак не вязавшееся с невозмутимо серьезным выражением его лица.
Дошло до того, что уже каждая его фраза, едва линекаждоесловостали
вызывать взрыв веселого хохота. Даже те, кто,какиРозмэри,находился
слишком далеко, наставляли антеннами уши, стараясь уловитьнедолетавшие
до них слова, и единственным человеком на всемпляже,которыйоставался
равнодушным к происходящему, была молодая женщина с жемчугом на шее.Она,
быть может, изсобственническойскромности,лишьнижесклоняласьнад
своими выписками после каждой вспышки веселья.
Прямо с неба над Розмэри раздался вдруг голосволосатогогосподинас
моноклем:
- А вы здорово плаваете.
Розмэри запротестовала.
- Нет, кроме шуток. Моя фамилия Кампион. Тут есть одна дама, она вас на
прошлой неделе видела в Сорренто и говорит, что знает,ктовы,иочень
хотела бы с вами познакомиться.
Розмэри, скрывая досаду, оглянуласьиувидела,чтовсесветлокожие
выжидательно на нее смотрят. Она неохотно встала и пошли к ним.
-МиссисАбрамс...МиссисМаккиско...МистерМаккиско...Мистер
Дамфри...
- А мы знаем, кто вы, - сказала дама в вечернем туалете. -ВыРозмэри
Хойт, я в Сорренто сразу вас узнала испросилаупортье,имывсев
восторге от вас и от вашего фильма и хотелибызнать,почемувынев
Америке и не снимаетесь еще в каком-нибудь таком же дивном фильме.
Они суетливо задвигались, освобождая ей место. Узнавшая ее дама вопреки
своей фамилии была не еврейка. Она принадлежалакпородетех"свойских
старушек", которые благодаря превосходному пищеварению иполнойдушевной
глухоте остаются законсервированными на два поколения вперед.
- Нам хотелось предупредить вас, чтоб вы были поосторожнее с солнцем, -
продолжала щебетать дама, - в первый деньлегкообжечься,авамнужно
беречь свою кожу, но здесь все так цирлих-манирлих, на этом пляже, чтомы
побоялись, а вдруг вы обидитесь.
2
- Мы думали, вы, может быть, тожеучаствуетевзаговоре,-сказала
миссисМаккиско.