- Спасибо. - Розмэри глянула на свои малиновые ноги. - Боже мой!
Она рассмеяласьскомическимужасом,надеясь,чторазговорбудет
продолжен, но Дик Дайвер уже тащил складную кабину и зонт кдожидавшемуся
у пляжа автомобилю. Розмэри пошла в воду, чтобысмытьстелапот.Тем
временем он возвратился, собрал раскиданные по песку лопатку, грабли, сито
и затолкал все это в расщелину между камнями. Потом огляделся но сторонам,
проверяя, не забыто ли что-нибудь.
- Который час, вы не знаете? - крикнула ему Розмэри.
- Около половины второго.
Оба оглянулись на горизонт.
- Час неплохой, - сказал Дик Дайвер. - Не самый худший в сутках.
Он посмотрел на нее, инамигонажадноидоверчивоокунуласьв
ярко-синий мир его глаз. Потом он взвалил на плечи остатки своего скарба и
зашагал к машине, а Розмэри вышла из воды,стряхнулапесоксхалатаи
медленно побрела в отель.
3
Было уже почти два часа, когда Розмэри с матерьювошливресторанный
зал.Сложныйузортеней,падавшихнапустыестолы,беспрестанно
перемещался оттого, что ветер шевелил ветви сосен за окнами. Два официанта
убирали посуду, громко тараторя по-итальянски, но сразу замолчалиприих
появлении ипоторопилисьпринестиоскуделыйвариантполагающегосяпо
распорядку ленча.
- Я на пляже влюбилась, - сказала Розмэри.
- В кого это?
- Сначала в целую симпатичную компанию. А потом в одного мужчину.
- Ты с ним разговаривала?
- Немножко. Очень хорош. Почти совсем рыжий.-Онауплеталазаобе
щеки. - Впрочем, он женат - обычная история.
Мать была лучшей подругой дочери и руководила ею,делаянаэтосвою
последнюювжизниставку-явление,довольнораспространенноев
околотеатральной среде, но миссис Спирс отличалась от других тем,чтоне
искала тут способа отыграться за собственные неудачи. Она не была вобиде
на судьбу - два благополучных брака, оба завершившиеся вдовством, укрепили
жизнерадостный стоицизм, заложенный в ней природой. Один из еемужейбыл
кавалерийским офицером,другой-военнымврачом,иобаоставилией
небольшой капитал, который она старательно сберегала для Розмэри.Онане
баловала дочь и этим сумела закалить ее характер, новтожевремяне
щадила себя, пестуя еезаботливоилюбовно,иэтимвоспиталавней
идеализм, уже давшийсвоиплоды:Розмэрибоготвориламатьинавсе
смотрела ее глазами. А потому, при всей своей детскойнепосредственности,
она былазащищенадвойнойброней,материнскойисобственной,вполне
по-взрослому чураясь всякойфальши,пошлостиидешевки.Однакопосле
внезапного успеха Розмэри в киномиссисСпирспочувствовала,чтопора
отлучить ее от груди, и вполнеискреннеготовабыланеогорчиться,а
порадоваться,еслиэтоткипучий,страстныйивзыскательныйидеализм
сосредоточится на ком-либо, помимо матери.