Я бежал всю дорогу, до главного выхода, а потом переждал, пока не отдышался. У меня дыхание короткое, по правде говоря. Во-первых, я курю,
как паровоз, то есть раньше курил. Тут, в санатории, заставили бросить. И еще - я за прошлый год вырос на шесть с половиной дюймов. Наверно, от
этого я и заболел туберкулезом и попал сюда на проверку и на это дурацкое лечение. А в общем, я довольно здоровый.
Словом, как только я отдышался, я побежал через дорогу на улицу Уэйна. Дорога вся обледенела до черта, и я чуть не грохнулся. Не знаю,
зачем я бежал, наверно, просто так. Когда я перебежал через дорогу, мне вдруг показалось, что я исчез. День был какой-то сумасшедший, жуткий
холод, ни проблеска солнца, ничего, и казалось, стоит тебе пересечь дорогу, как ты сразу исчезнешь навек.
Ух, и звонил же я в звонок, когда добежал до старика Спенсера! Промерз я насквозь. Уши болели, пальцем я пошевельнуть не мог. "Ну, скорей,
скорей!" - говорю чуть ли не вслух. - Открывайте!" Наконец старушка Спенсер мне открыла. У них прислуги нет и вообще никого нет, они всегда сами
открывают двери. Денег у них в обрез.
- Холден! - сказала миссис Спенсер. - Как я рада тебя видеть! Входи, милый! Ты, наверно, закоченел до смерти?
Мне кажется, она и вправду была рада меня видеть. Она меня любила. По крайней мере, мне так казалось.
Я пулей влетел к ним в дом.
- Как вы поживаете, миссис Спенсер? - говорю. - Как здоровье мистера Спенсера?
- Дай твою куртку, милый! - говорит она. Она и не слышала, что я спросил про мистера Спенсера. Она была немножко глуховата.
Она повесила мою куртку в шкаф в прихожей, и я пригладил волосы ладонью. Вообще я ношу короткий ежик, мне причесываться не приходится.
- Как же вы живете, миссис Сперсер? - спрашиваю, но на этот раз громче, чтобы она услыхала.
- Прекрасно, Холден. - Она закрыла шкаф в прихожей. - А ты то как живешь?
- И я по ее голосу сразу понял: видно, старик Спенсер рассказал ей, что меня выперли.
- Отлично, - говорю. - А как мистер Спенсер? Кончился у него грипп?
- Кончился? Холден, он себя ведет как... как не знаю кто!.. Он у себя, милый, иди прямо к нему.
2
У них у каждого была своя комната. Лет им было под семьдесят, а то и больше. И все-таки они получали удовольствие от жизни, хоть родной
ногой и стояли в могиле. Знаю, свинство так говорить, но я вовсе не о том. Просто я хочу сказать, что я много думал про старика Спенсера, а если
про него слишком много думать, начинаешь удивляться - за каким чертом он еще живет. Понимаете, он весь сгорбленны и еле ходит, а если он в
классе уронит мел, так кому-нибудь с первой парты приходится нагибаться и подавать ему. По-моему, это ужасно. Но если не слишком разбираться, а
просто так подумать, то выходит, что он вовсе не плохо живет. Например, один раз, в воскресенье, когда он меня и еще нескольких других ребят
угощал горячим шоколадом, он нам показал потрепанное индейское одеяло - они с миссис Спенсер купили его у какого-то индейца в Йеллоустонском
парке. Видно было, что старик Спенсер от этой покупки в восторге. Вы понимает, о чем я? Живет себе такой человек вроде старого Спенсера, из него
уже песок сыплется, а он все еще приходит в восторг от какого-то одеяла.
Дверь к нему была открыта, но я все же постучался, просто из вежливости.