Я видел его - он сидел в большом кожаном кресле, закутанный в то
самое одеяло, про которое я говорил. Он обернулся, когда я постучал.
- Кто там? - заорал он. - Ты, Колфилд? Входи, мальчик, входи!
Он всегда орал дома, не то что в классе. На нервы действовало, серьезно.
Только я вошел - и уже пожалел, зачем меня принесло. Он читал "Атлантик мансли", и везде стояли какие-то пузырьки, пилюли, все пахло
каплями от насморка. Тоску нагоняло. Я вообще-то не слишком люблю больных. И все казалось еще унылее оттого, что на старом Спенсере был ужасно
жалкий, потертый, стары халат - наверно, он его носил с самого рождения, честное слово. Не люблю я стариков в пижамах или в халатах. Вечно у них
грудь наружу, все их старые ребра видны. И ноги жуткие. Видали стариков на пляжах, какие у них ноги белые, безволосые?
- Здравствуйте, сэр! - говорю. - Я получил вашу записку. Спасибо вам большое. - Он мне написал записку, чтобы я к нему зашел проститься
перед каникулами; он знал, что я больше не вернусь. - Вы напрасно писали, я бы все равно зашел попрощаться.
- Садись вон туда, мальчик, - сказал старый Спенсер. Он показал на кровать.
Я сел на кровать.
- Как ваш грипп, сэр?
- Знаешь, мой мальчик, если бы я себя чувствовал лучше, пришлось бы послать за доктором! - Старик сам себя рассмешил. Он стал хихикать, как
сумасшедший. Наконец отдышался и спросил:
- А почему ты не на матче? Кажется, сегодня финал?
- Да. Но я только что вернулся из Нью-Йорка с фехтовальной командой.
Господи, ну и постель! Настоящий камень!
Он вдруг напустил на себя страшную строгость - я знал, что так будет.
- Значит, ты уходишь он нас? - спрашивает.
- Да, сэр, похоже на то.
Тут он начал качать головой. В жизни не видел, чтобы человек столько времени подряд мог качать головой. Не поймешь, оттого лион качает
головой, что задумался, или просто потому, что он же совсем старикашка и ни хрена не понимает.
- А о чем с тобой говорил доктор Термер, мой мальчик? Я слыхал, что у вас был долгий разговор.
- Да, был. Поговорили. Я просидел у него в кабинете часа два, если не больше.
- Что же он тебе сказал?
- Ну... всякое. Что жизнь - это честная игра. И что надо играть по правилам. Он хорошо говорил. То есть ничего особенного он не сказал. Все
насчет того же, что жизнь - это игра и всякое такое. Да вы сами знаете.
- Но жизнь д е й с т в и т е л ь н о игра, мой мальчик, и играть надо по правилам.
- Да, сэр. Знаю. Я все это знаю.
Тоже сравнили! Хорошая игра! Попадаешь в ту партию, где классные игроки, - тогда ладно, куда ни шло, тут действительно игра. А если попасть
на д р у г у ю сторону, где одни мазилы, - какая уж тут игра? Ни черта похожего. Никакой игры не выйдет.
- А доктор Термер уже написал твоим родителям? - спросил старик Спенсер.
- Нет, он собирается написать им в понедельник.
- А та сам им ничего не сообщил?
- Нет, сэр, я им ничего не сообщил, увижу их в среду вечером, когда приеду домой.
- Как же, по-твоему, они отнесутся к этому известию?
- Как сказать.