Ханна рассказала мне эту историю, когда мы с ней только начали встречаться. Прежде я находил это очень смешным. Но сейчас с трудом выжал улыбку. Может быть, Ханна права, пора мне снова научиться смеяться.
— Позвони Уинтер. — Ричи был настойчив.
Как будто это так легко. Я понятия не имел, что скажу, с чего начать.
— Ты часто ее видишь? — спросил я.
— Очень редко. Жизнь — странная штука, знаешь ли.
— Это ты мне говоришь?
— Наши семьи были очень дружны, когда мы были детьми. А сейчас, хотя работаем и живем в Сиэтле, и мы и она, встречаемся только на свадьбах и похоронах. — Он поморщился, сожалея о сказанном.
— У меня похожая история со своими кузенами. Каждый занят своими делами и заботами. Как-то разобщились, и теперь трудно восстановить связи.
— Позвони ей, — снова настойчиво сказал Ричи.
— Что ж, если мы с ней будем говорить о Ханне, может, все не так плохо.
— Но лучше будет… — И Ричи замолчал.
— Что?
— Зайди к ней.
— Домой?
— Нет… в этот ее ресторан. Не помню, как он называется.
— «Французское кафе».
— Да, вспомнил. Не знаю, почему она так его назвала. Наши корни в Англии, а не во Франции.
— Причина, наверное, в меню. Там подают вкусные круассаны.
— Ты хочешь сказать, что был там?
— С Ханной. Мы ходили несколько раз. Кафе находится на Блоссом-стрит.
— Слушай, старик, да это же недалеко отсюда! Ты можешь зайти вроде как между прочим, по пути на работу. Если позвонишь, это будет как-то нарочито. А зайти в кафе — это вполне естественно.
— Ты прав.
— Хочешь, пойду с тобой?
Нет. Не хватало еще, чтобы шурин держал меня за руку на первом свидании. Если получится, хорошо. А нет — так и не надо.
Мы приняли душ, переоделись и отправились на работу. Ричи — мануальный терапевт. Его офис находится к северу от центра, а мой здесь, на улице, которая выходит на Пятую. Блоссом-стрит в нескольких кварталах отсюда. Недалеко от Пилл-Хилл, где стоит шведский госпиталь и несколько других медицинских учреждений.
Мы расстались, и я быстрым шагом направился к кафе. Мой офис открывается в восемь, времени оставалось немного, а мне хотелось поскорее развязаться с этим делом. «Французское кафе» я увидел, едва завернув за угол Блоссом-стрит. Народ входил и выходил, по утрам кафе делало неплохую выручку. Ханна порадовалась бы за кузину. Мне нравилось это место, с полосатым навесом и столиками на улице. Уверен, что их не было, когда заходили мы с Ханной. К прилавку выстроилась очередь примерно в десять человек, я присоединился. Заметил, что обслуживают один кассир и одна официантка за прилавком. Нетерпеливо взглянул на часы — времени оставалось мало, но и уходить ни с чем не хотелось. За стеклянным прилавком был представлен большой выбор выпечки — от круассанов до пончиков и сладких булочек с изюмом и фруктами. Остановил выбор на латте с круассаном. Впрочем, мои мысли были не о завтраке. Когда наконец подошла моя очередь, у меня слегка кружилась голова и подташнивало от волнения.
— Кофе и круассан, — заказал я. Так будет быстрее.
— Кофе большой?
— Средний.
— Оставить место для сливок?
— Я пью черный.
Доставая бумажник и чувствуя, как участился пульс, спросил:
— Кажется, Уинтер сейчас нет? — В горле у меня так пересохло, что я с трудом выговаривал слова.
Официантка взглянула на меня.
— Минутку, я сейчас узнаю.
Я видел, что очередь за мной недовольна задержкой, и отошел от прилавка к кассе, пока девушка отсутствовала.