И теперь мне за это боязно,
И теперь мне об этом скаредно,
Это прошлых обличий происки
Доказали, чье мясо сварено.
Отцифруйте меня под парусом
И отправьте кататься по полю.
Поклянитесь все вместе пафосно —
И кутить на катушку полную.
Хороните меня по памяти
В удаленной отсюда папке.
Килобайту не нужен памятник.
Не вставляйте в колеса палки
Да купите себе по поясу,
Да друзьям своим окаянным.
Отцифруйте меня у Полюса,
Чтобы тайное стало явным.
Ссора призраков
Однажды призраки курили сигареты
И с увлеченьем диким спорили о том,
Кому на свете суждено узнать секреты,
А кто весь век готов прожить под колпаком.
Один из них, харкнув на пол алмазной пылью,
Пророкотал: «Вот раньше было хоть куда!
Любая сказка становилась тотчас былью
И возводились на руинах города!»
Другой ответил: «И сейчас ничуть не хуже,
Да только скверные настали времена;
В кармане дырка – непременно сядешь в лужу,
Карман набит – наворовал, твоя вина».
Давно не слышал я таких горячих споров,
Где каждый спорщик непреклонен как баран,
Противореча сам себе в пылу разбора…
Они подрались, не предвидя лишних ран —
Все потому, что это призраки ругались,
А не какой-нибудь подвыпивший сосед.
Заткнуть за пояс поязвительней стараясь,
Один в другого как-то кинул пистолет:
Стрелять же будет до смешного бесполезно,
Вот и использовал орудие труда
Не как положено беспечный бестелесный…
И я вошел в пределы комнаты тогда.
Но кто же знал, что пистолет-то был заряжен —
Курок нажался; аккуратный пируэт
И рикошет – и вот мой труп обезображен.
Теперь меня среди живых на свете нет.
С тех пор я третий в этой гильдии никчёмной,
И, как бывает, за компанию курю…
Но вот мораль: с такою страстью неуёмной
Будь хоть вампиром, но не спорь. Благодарю.
Радуйся
Если где-то внутри проросли цветы,
Если в тексте хотя бы одна строка,
Остается работать и ждать звонка,
А пройти предстоит полторы версты,
Радуйся.
Если мысли не скачут, назло ветрам,
А как школьники, тянут ручонки вверх,
Но ответы порой вызывают смех,
А друзья непривычны к таким дарам,
Радуйся.
Если выпал из рук дорогой сервиз
И разбился, поранив паркет и стол
И тебе заодно прописал укол, —
Это к счастью. Пришлось наклониться вниз —
Радуйся.
Если есть ещё смысл добежать, дожить,
Если разум оставил свое зерно,
Если ты не чужой на пути земном,
И как будто бы лучше не может быть —
Радуйся.
Ну а мне непонятно, о чем мечтал
И метался куда, и вздыхал зачем,
Впереди – «никому, ничего, ни с чем»,
Только голос, внушающий, как металл:
«Радуйся».
Инженю
Я – их вино, селитра, воск и сера
Я их ценю.
Я – их давно утраченная вера,
Их инженю.
Пойми, я смерть, и искренность, и смелость
Для них женю.
Для них я – кровь, селитра, воск и сера,
Их инженю.
Я у других взяла немножко соли —
Бессрочный займ.
Я их паяц, врачующее солнце,
Я их Дадзай.
Я ваш канат, проспект едва мощёный,
Призыв: «Дерзай»!
Ну как, узнали? Пробуйте ещё раз!
Я – ваш Дадзай!
Я – ваше все в смирительной рубашке!
Меня познай!
Я – ваша честь, изба, квашня и пашня,
Ведь я – Дадзай!
Ведь мой канон, составленный нестрого,
Почти допет…
И потому дослушайте! Ей-богу,
Я суть —
Поэт!
Подменили
Пришел Славянский Новый год
В петле и мыле.
Я сторонюсь людских забот —
Как подменили.
Среди компании ребят
Меня не встретить.
Лишь помутнелый тусклый взгляд
За все ответит.
Он донесет без всяких слов:
Держись подальше!
В моих улыбках ужас, кровь
И много фальши.
Я непригоден и убог,
Собой измучен.
Но даже сонный городок
Такой живучий!
Я – только зомби или клон
В огромном мире.
Давно забыт здоровый сон —
Как подменили.
Уже слипаются глаза,
Но все неймется.
Шальное веко-стрекоза
Встречает солнце.
А утром важные дела, —
Игра в театре.
Как будто выспалась, врала,
Часочка за три.
Но вдруг и правда мой удел
В песке и пыли?
И без вины, и не предел —
Меня убили.
Той прежне-чистой больше нет —
И присно память.
Остались я да куча бед —
Пора расплавить.
Как стая бешеных волков,
Заботы выли…
Вот отговорка дураков:
Как подменили!
Уже на улице светло —
Теперь бы выжить…
Скрипит потертое седло
И разум выжжен.
Волшебным пением сирен
Дороги мерят.
Вот искривление колен:
Пространство-время!
Заботы выли, а теперь
Возьмутся лаять…
Напев пурги на колыбель
Прими на память.
Снежная Королева
Вкрались в мой город на цыпочках дни метели,
Я каблуки проверяю – небось скользят.
Чувства под действием силы внутри твердели,
Каждой извилиной мозг барахлил, грозя.
Жизнь или смерть, и какой вариант дешевле?
Память подводит, не сможет помочь глицин.
Вроде зима – я в цейтноте с петлёй на шее:
Кто разберет, где какой начинался цикл?
Вот бы сейчас околеть, и, не зная муки,
К той прямиком, чья надежда и сила – зло,
Сердце и разум, походка, черты и руки —
Голого льда, прозрачного, как стекло.
Где её сани плывут по волнам сугробов,
Где по утрам величаво зовут детей?
Я покорилась бы чарам её до гроба,
Прячась в чертоги морозные от потерь.
Пальцами одервенелыми, без перчаток,
Я бы касалась одежд и зеркальных стен.
Ноги её лобызать, растерзав зачаток
Вольности, встроившись в лучшую из систем —
Ай да сюжет, чтобы спели об этом барды!
Верю в её благосклонность теперь втройне!
Сани прибудут её под окно мансарды,
Где не кому-то осколок вонзился – мне —
Прямо на вдохе в раскрытую грудь ребенка
Годы назад. Оказалось – неправда – сплошь.
Многим – подарки, игрушки, каток и ёлка,
Мне же – разведать, куда положили нож.
…Я так жестоко пытаюсь принять присягу,
Улица давит пуховым седым челом,
Вот и лицо превратилось опять в бумагу,
Тоже не в силах краснеть и предвидеть взлом.
Я повинуюсь тебе, Королева Снега,
Будут и чувства, и нервы твоей едой.
Только из замка от Вечности нет побега,
Вечна Вселенная, крепок ее покрой.
Жизнь
Каждый миг – передозировка
На все оставшиеся времена.
Егор Летов
Полчища, войны, империи Хаоса,
Гаджет, стартап, небоскрёбы, пентхаусы,
Сеятель доброго, множитель вечного,
Дробь, знаменатель пути скоротечного,
Торты, фастфуды, житейские радости,
Норды, каджиты и прочие гадости,
Игры, программы и их компоненты,
Фото, заметки, смешные моменты,
Ночи, наушники, слёзы, рыдание,
Ссора, размолвка, уход, оправдание,
Йеннифэр, Геральт и Цири, Вызима,
Долгие дни, бесконечные зимы,
Вот ассасины, а вот тамплиеры,
Крепкий напиток, незнание меры,
Вязкие топи, весна запоздалая,
Лёгкая поступь и взгляды усталые,
Новое сердце, полёты, метели,
Поиск ответов, идеи, недели,
Ноты, теории, выходцы, пажити,
То, что вы мне никогда не расскажете,
Рьяные возгласы, шапки над городом,
Ясные знания, бритые бороды,
Что-нибудь важное, недопустимое,
В суть предложений порой невместимое,
Код разработчика, патч, обновление,
«Ты ж программист», непростое решение,
Снова размолвки, каджиты и гении,
Ложь и обман, пустота, подозрение,
Карты и компас, разведка на местности,
Смерть… и прыжок в глубину неизвестности.
Эта понятная многим оказия —
Жизни волшебное многообразие.
Песня о бесконечном пути
В огороде лук-порей,
Окна сплошь покрыты паром,
Много ходит упырей
По проспектам и бульварам.
Много лазает котов
По подъездам и подвалам:
Будь готов! – Всегда готов
Повстречаться с небывалым!
Тайны улиц и домов
По ночам зловеще воют.
Закрываясь на засов,
Вспоминаешь всё былое.
Не надеясь на разлёт
Пожилого с пережитым,
Рыба тронется об лёд.
Я иду сквозь снег и жито,
Сквозь долины и века,
Через выжженные степи.
Вот бы кружку молока
Подарить бетонным стенам…
Здесь деревня, там – аврал
Бьет из крана по подвалам.
Ты, конечно же, наврал,
Что сокровищ тут навалом.
Только мне не слушать вас,
А идти своей дорогой:
Перевал да перелаз,
Сосны, горные отроги…
…Не взойдут ни лук-порей,
Ни луна. И с лёгким паром!
Слишком много упырей
Ходят ночью по бульварам.
Панночка
Нежная, славная панночка,
Милая польская панночка,
Что же вы так грустны?
Что вам не любо, лапочка,