— На этого юнгу нет управы, — произнес первый моряк с весьма суровым и решительным видом. Затем он вспомнил о трубке и сделал затяжку.
— Мальчики — очень странные существа, — заметил второй и тоже вспомнил о трубке.
— Ловить рыбу вместо того, чтобы дрыхнуть, — фыркнул первый матрос.
— Мальчикам надо много спать, — сказал второй матрос. — Помнится, когда я был мальчиком. Верно, потому, что они растут.
Тем временем бедный Наззл по-прежнему ловил рыбу.
— Полагаю, мне следует подняться и сказать ему, чтобы он шел спать, — воскликнул первый матрос и направился к лестнице, ведущей в переднюю часть баковой надстройки.
— Мальчик! — крикнул он, как только его голова показалась над палубой бака. — Мальчик!
Наззл обернулся только тогда, когда его позвали во второй раз.
— А? — откликнулся он.
— Отправляйся-ка спать, — прокричал моряк пронзительным от старости голосом, — а то уснешь, смотри, сегодня за штурвалом.
— Точно, — поддержал его второй моряк, подошедший за своим собеседником к передней части бака. — Спускайся, мальчик, и отправляйся в кроватку.
— Ладно, — ответил Наззл и принялся сматывать леску. Ему, очевидно, и в голову не пришло ослушаться их… Он спустился с рангоутного дерева и молча прошел мимо них.
Они же медленно сошли с передней части баковой надстройки и вновь стали прогуливаться с подветренной стороны по главной палубе.
— Полагаю, Зеф, — сказал моряк, который курил, сидя на крышке люка, — полагаю, шкипер Эб прав. Немного долларов мы заработали на этой старой калоше, а моложе мы не становимся.
— Да, это так, верно, — отозвался сидевший рядом с ним матрос.
— И пора нам уже пораскинуть мозгами, чем будем заниматься на берегу, — продолжил первый мужчина по имени Джоб.
Зеф зажал блок коленями и, порывшись в заднем кармане, достал плитку жевательного табака. Откусив от нее кусок, он выплюнул сжеванный табак.
— Когда задумаешься, то удивляешься, что это его последнее плавание, — заметил он, уперевшись рукой в челюсть и жуя табак.
Джоб, сделав из трубки две или три затяжки, вновь заговорил.
— Когда-нибудь это должно было случиться, — наконец произнес он. — Я мало думал о том, где пришвартуюсь. А ты, Зеф?
Мужчина, зажимавший коленями блок, отрицательно покачал головой и устремил печальный взор в море.
— Нет, Джоб, так как знаю, что буду делать, когда продадут нашу старую посудину, — пробормотал он. — С тех пор как Мария покинула меня, не тянет меня на берег.
— У меня никогда не было никакой жены, — сказал Джоб, вдавливая горящий табак в чашеобразную полость трубки. — По-моему, морякам не надо заводить супружниц.
— Это правильно, Джо, для тебя. Не для всех мужчин. Я очень любил Марию. — Он внезапно замолчал и уставился в море.
— Я подумывал завести собственную ферму. Полагаю, мне хватит заработанных долларов.
Зеф не ответил, и они какое-то время сидели молча.
Но вот из двери баковой надстройки, по правому борту, появились две фигуры. Они тоже были «свободны от вахты». Они казались старше всех, кто был на палубах; их белые бороды, испачканные табачным соком, доходили им почти до пояса. Когда-то это были здоровые сильные мужчины, ныне согнувшиеся под тяжестью лет. Медленно переставляя ноги, они направлялись к корме. Когда они проходили мимо главного люка, Джо поднял голову и сказал:
— Эй, Неемия, тут Зеф вспоминает о Марии, и я никак не могу приободрить его.