- Помню мой первый трип, - говорит другой голос, похоже, женский. - Я очутилась в мужском туалете в «Митероне» в полной уверенности, что нахожусь на инсталляции Марселя Дюшана.
Выждав, пока студенты пройдут мимо, Джоди возобновляет допрос:
- Квадратный, монолитный, пустой внутри, какой именно?
Приподнявшись на носках, Джоди слегка покачивается. Все лучше, чем тратиться на новые туфли.
- Пустой, - набычившись, изрекает юный вампир. - Это же газетный автомат.
Открыв глаза, Томми смотрит на автомат для продажи газет, потом на Джоди, и на лице у него расцветает улыбка, словно у маленького ребенка, впервые попробовавшего шоколад.
Джоди бросается ему в объятия и нежно целует.
- Мне еще столько всего тебе надо показать.
- Ты что, сказать не могла? - бурчит Томми.
- А как? Разве слова в состоянии передать то, что ты сейчас слышишь и видишь?
Томми принюхивается, словно пытаясь распознать букет вина.
- Нет, я не могу это выразить словами.
- Теперь понимаешь, почему я хотела разделить эти чувства с тобой?
Томми кивает в ответ, но как-то безрадостно.
- С этой стороны все отлично. Но вот с другой стороны…
- С какой еще другой стороны?
- С той, где мертвечина и высасывание крови. Есть хочу.
- Не хнычь, Томми. Нытики такие зануды.
- Я голоден, - настаивает Томми.
Она знает, каково ему сейчас, она и сама не прочь подкрепиться, только как раздобыть пропитание? Доселе она употребляла в пищу Томми теперь пришла пора им обоим отправиться на поиски хлеба насущного (фигурально выражаясь). Занятие малопочтенное, уж она-то в курсе.
- Пошевеливайся, что-нибудь придумаем. Не дуйся. Идем, поглядим на народ на Маркет-стрит. Тебе понравится.
Джоди берет Томми за руку и тащит к главной улице города, где, заполняя мостовые и тротуары, текут туда-сюда потоки туристов, торговцев и психов всех мастей.
Ни дать ни взять реки с притоками.
Реки крови.
- От каждого воняет мочой и грязными ногами, - констатирует Томми, остановившись рядом с аптекой «Уолгринс».
Ранний вечер, привычный вал туристов катится по улицам, словно орда кочевников, снедаемая двумя желаниями - выпить и закусить. Шлюхи, попрошайки, карманники и прочие человеческие отбросы заняли свои места - и оценивают содержимое карманов проплывающей мимо толпы.
Люди из толпы тоже не зевают - держатся за кошельки, за мобильники, стараются не пялиться по сторонам, шагают быстро и целеустремленно.
- Ноги и моча, - повторяет Томми.
- Привыкай.
- Есть на этой улице хоть одни чистые трусы? - вопит Томми.
- Ну и засранцы вы все!
- Успокойся. Люди смотрят. Еще примут тебя за психа.
- А мне-то что за разница?
Джоди смотрит вдаль - она видит за три квартала. Парочка-другая бродяг со злыми слезящимися глазами пристает к прохожим то тут, то там. Подонки, сразу видно. Джоди кивает: вот и добыча. Потом поправляет Томми воротник и дергает за ухо.
- Разница в том, что ты уже неживой, и нечего привлекать к себе внимание.
- Поэтому-то ты и напялила этот изысканнейший наряд?
- Ты же сказал, он тебе нравится.
В этих шмотках Джоди и всегда-то пользовалась успехом, а уж заделавшись вампиром, и подавно. Только внимание публики ей казалось всего лишь знаком доверия, и она не считала свой любимый прикид приманкой. Вот ведь хищница, а? А может, это властолюбие?
- Он мне нравится. Только каждый проходящий мимо мужик запускает глаза тебе в декольте. Я слышу, как у них сердца колотятся. А уж джинсы… Ты, наверное, превращалась в туман, чтобы в них влезть. Ведь так?
Кто- то трогает Томми за плечо. Молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами и черном галстуке сует ему под нос брошюру.