Глинкин. Да, я тоже об этом подумал. Но ты выглядела не лучше, только живая))
Кравец. Спасибо за юмор.
Глинкин. Он у меня черный, чернее ночи. Самому паршиво. Знаешь… в какой-то момент… Наверно, это глупо… Но смотрел минуты две в ее мертвое лицо и был почти заворожен)) в лицах покойников есть какая-то магия, особенно если при жизни были знакомы) иногда сижу дома и листаю фотографии с похорон знаменитостей и не могу оторваться.
Кравец. Мля, вот извращенец)) какая к черту магия?
Глинкин. Видишь ли, ОНИ УЖЕ ЗНАЮТ ЧТО ТАМ… а мы еще нет))
Кравец. У нас все впереди) тоже узнаем, только рассказать никому не сможем. Погоди, ты бухой чо ли?!
Глинкин. На поминках в столовой увлекся маненько.
Кравец. Ясно. Видел Собакина? Как статуя, хоть бы один мускул дрогнул. Все вокруг соплями умываются, а ему хоть бы что.
Глинкин. Он такой, я тебе уже говорил.
Кравец. Ты посмотрел видео, которое я тебе вчера прислала?
Глинкин. Так, дорогуша, давай-ка в Телеграмм переезжать, здешний рабочий чат вскрыть плевое дело.
Кравец. Хорошо.
…
Глинкин. Как слышно, прием!
Кравец. Я тут. Ну что?
Глинкин. Кошмар, что я могу сказать. Я в шоке, никогда бы на него не подумал, он же к ней как к дочери относился! Сучара.
Кравец. Он был бухой, ты же видел.
Глинкин. Какая в жопу разница!!! Вот сейчас накачу еще соточку и пойду его мордой по батарее возить.
Кравец. Слав, ты бы лучше домой пошел отсыпаться. Сегодня вряд ли кто-то будет работать, по коридорам ветер гуляет. Да и Собаки нет на месте.
Глинкин. Да ничо, посижу пока. Нет, ну он реально сука. С этим же надо что-то делать.
Кравец. Пока ничего не будем делать. Он просто напился, приперся к ней домой и пытался завалить на диван, чуть трусы не стянул. Но все обошлось. Думаю, он потом ее за километр обходил.
Глинкин. Вот так живешь, работаешь с людьми много лет – и тут такое блядство! Извини за мой французский, я знаю, что ты не переносишь мат.
Кравец. Иногда уместно. Короче, я еще не все материалы с флешки Аньки посмотрела, их тут десятки. Займусь на днях. Кроме видео тут есть еще письма какого-то Лиса – такие нежные, трогательные, я чуть не прослезилась. Не знаешь, кто это может быть?
Глинкин. Лис… у меня только один вариант.
Кравец. Не томи!! Ты его знаешь? Это прозвище или что?
Глинкин. Самая настоящая фамилия. Сергей Лис, инженер-электронщик и поэт-самоучка. У них с Анькой был роман в прошлом году. Гнусный тип.
Кравец. Почему? Что не так?
…
Кравец. Слава!!! Что молчишь? Бухаешь?
Глинкин. Да пошел он… В общем, это тот самый, про которого я тебе говорил, когда ты спрашивала про ее парня… Губошлеп романтический, слюнтяй, рохля. Не пара он ей был, там посерьезнее парни были нужны.
Кравец. Вроде тебя?)))
Глинкин. Да иди ты!
Кравец. Слав…
…
Кравец. Блин, ладно. Протрезвеешь – поговорим.
Глинкин. Не хочу об этом говорить. Все, пока, я домой.
Гимли + комментарии
Итак, свершилось. Отныне у нас, сторонников и последователей Генри Торо, автора «Трактата о гражданском неповиновении», есть официальная индульгенция. Нам почти официально разрешили не платить налоги, не служить в армии, не платить поборы в школах и детских садах. Я серьезно. Вот вам подтверждение.
Одна не очень умная мамзель, большую часть своей жизни занимавшаяся легкой атлетикой и добившаяся в прыжках с шестом немалых высот на чемпионатах мира и даже, не побоюсь этого слова, Олимпиадах, а ныне протирающая своей миниатюрной пятой точкой кресло в областном правительстве, в беседе с представителями молодежных организаций заявила буквально следующее: «У вас почему-то существует уверенность, что государство вам что-то должно и чем-то обязано. Так вот, это ошибочное мнение. Государство вам в принципе ничего не должно. Вам должны ваши родители. А государство не просило вас рожать».
Примечания
1
Антон Данилов – главный герой серии Романа Грачева «Томка, дочь детектива»