Садятся к телевизору нарочно
Затем лишь, чтобы с радостью порочной
Мозги вправлять супругам, слабым сердцем и умом,
Твердя им: «Твой Рок Вуазин[4] – слащавое дерьмо».
Да полноте,
искать соперников везде —
Пристало только Синей Бороде.
Но от слащавости, напыщенности этой
Евгений, в самолюбии задетый,
Впервые в жизни
В подсознанье
желанье
Ощутил
Разодрать в кровавые клочья эстета.
«Простите заинтересованность мою:
О, написали вы прекрасную статью…»
Или лучше дуэль? Так – достойней поэта.
Ленского секундантом…
Ох, Ленский!.. Согласился б или нет?
О нём не вспоминал я столько лет!
«Мне пора. На девять
Заказ кабинета…»
Татьяну в библиотеке ждёт кабинет.
Помахала рукой. Прощальный привет.
«Было очень классно увидеться, прям приятно…»
Отрадно. Ну ладно.
Расцеловались. Запах сигарет,
Ещё духов, морозца, бергамота.
«Меня ждёт работа.
Читать про Кайеботта…»
Что за фамилия у этого идиота
И Евгений видит
Как спускается Татьяна
По лабиринту лестниц
А навстречу ей
Радостно бросается ветер
Озорник-ветер
Шаловливое дитя
Архитектурной причуды
Опустошённый и усталый, мой Евгений
Готовился, откланявшись, уйти,
Как вдруг заговорил с ним бёркианский гений
Велеречиво: «Нам не по пути?»
Как радио сладкоголос
Картав немного и немного в нос
Жемчужны речи переливы
Пронзительны а то игривы
Да чтобы чёрт тебя унес.
«Не вспомню, говорила ль мне Татьяна,
Месье, где и когда встречались вы».
«Приятелем я Ольги был когда-то,
Сестры её», – отрезал тут Евгений,
Стараясь дать ответ в таком же стиле,
Но, кажется, промазав глупо мимо.
«Чем дольше дружба, тем честней: в ней нет обмана;
Скрывать не стану – мне мила Татьяна.
У многих аспиранток был успех.
Но для меня она милее всех.
Зажгла огонь в моём потухшем сердце, вскоре
Став маяком моим в житейском море;
Мой светлячок, вцепившийся в гранит,
Огонь во тьме, что пылко так горит…»
Никто внимания не обращает вроде…
Признание в любви?
При всём честном народе!
Уж лучше б на всю площадь крикнул он:
Люблю Татьяну я! В Татьяну я влюблён!
«Знакомством с вами я польщён весьма…»
Да не совсем же он сошёл с ума?!
Зачем он мне про это? Ах, ну точно:
Подлец,
Он мучает меня, и мучает нарочно.
Тот снова за своё – сладкоголосо и барочно:
«Тоскливо жизнь моя текла,
И думалось мне: радость я утратил совершенно,
Пришла пора уйти – достойно и степенно;
Не юноша, – о, повидал я свет, —
И вдруг Татьяна разом озарила
Всю жизнь мою…»
«Вот Ленский был поэт,
– Евгений размышлял строптиво, —
Не то что этот старикан-дурила.
Поэтов столько развелось не в меру говорливых…
Так он с ней спал?»
В девять утра такие вопросы
Задают себе только молокососы.
Но хоть Евгений не молокосос,
А для него это главный вопрос.
Так он спал с ней или нет?
И тут обрушился мильон терзаний
И тысячи незаданных вопросов
Пока Лепренс всё про любовь талдычил
В классических александрийских виршах
И даже не спросила, где я, что я, чего достиг я в жизни наплевать ей
Иль просто ей давно я неприятен
Что, в сущности, естественно – сурово
Я с ней когда-то обошёлся очень
Так спит она с ним или нет
Проклятье
Я сам не помню что тогда сказал ей
«Татьяна милая…» нет, нет, гораздо хуже
Ни разу не назвал её я «милой»
Какой мудак
О милая поверь
Я был пародией тогда
На самого себя теперь
Она такою не была
Как измениться так смогла
С чего так изменилась, а?!
Но хороша каков прикид
Улыбка и прекрасный вид
А он с ней спит
Так он с ней спит?
А ты из-за зубных пластин
Не разглядел души кретин
Да разве можно влюбиться в женщину всего за полчаса
Или это любовь-воспоминание?
Ведь не был я в неё влюблён тогда
И был весьма придирчив я тогда
Да был ли человеком я тогда
Мне б хоть вспомнить что я ей сказал в тот злосчастный день
Надо точно вспомнить
Она должно быть ждёт моих извинений
Но не могу же рассыпаться в извинениях через пять минут после того как встретились
Не видевшись до этого десять лет
Да ещё прямо в метро
Уж не схожу ли я с ума из-за пустяков?
Такою же была тогда
Она с ним спит?
Неужто да
А если я продинамлю дедушкины похороны – это вообще кто-нибудь заметит? Да, мамуля заметит – мне ведь ещё речь произносить.
Семейный круг упёрт
О чёрт!
Да ведь она уже в библиотеке.
Догнать – быть может, ждёт она, чтоб я позвал её…
Нет, пусть сама звонит
Раз он с ней спит ах он с ней спит
В смятенье чувств несчастный мой Евгений,
И здесь его оставим мы на время,
Чтобы читателю напомнить наконец,
Где сей истории начало, где – конец;
Итак, чтоб воскресить событий стройный ряд,
Мы время повернём на десять лет назад.
2
Всё началось
В зелёном парижском предместье,
Ни богатом ни бедном —
Тут в лего-домике живут
две сестры с мамой —
Ольга и Татьяна.
У этой маленькой драмы
Есть и четвёртый игрок —
По прозвищу Ленский;
соседский сынок.
На самом деле его зовут Леонар,
и с ним неладно:
он увлечён сочиненьем стихов,
И это взрослым досадно.
«Ну, не Верлен… Ну, не Рембо».
«Поэтом стать тебе слабо».
«Ты наловчился – но ведь ловкий трюк
Ещё не есть поэзия, мой друг…
Уж лучше бы классическим стихом писать ты научился!»
Соседи вторят им: «Вот-вот —
Блажь детская. Она пройдёт!»
Но Ленский чувствует себя в ударе,
Стихам подыгрывая на гитаре, —
Каждый стих не то рэп, а не то – недорэп:
Ведь он не Верлен, не Рембо.
А Ленский с Ольгой спит; и любит его Ольга.
Обоим только по семнадцать лет.
Он пишет ей нелепые признанья.
Представьте, я храню их до сих пор —
Они мне нравятся, смешны, наивны…
Но не только.
В них сладкая печаль о том, что так прекрасно
Казалось нам в былые наши годы,
Высокопарность клятв, слов нежных неуклюжесть,
Немыслимость посылов, их безумство, —
Что уксус разума, на прожитом настоян,
Зальёт перебродившим сожаленьем, —
Смешны анафоры, гиперболы раздуты,
А уж метафоры… от них – зубовный скрежет.
А ведь казалось, сладкие слова так нежат,
Как будто всё вокруг – ничто, и лишь любовь
Одна царит повсюду, и её лишь
Мы слышим нежный шепот, и читаем
Примечания
1
Перевод Эллиса.
2
Поезд, следующий по линии 14 парижского метро, на подъезде к Лионскому вокзалу проезжает искусственный тропический сад, видный в окно вагона.
3
Эдмунд Бёрк (1729—1797) – английский писатель, консерватор по убеждениям; в юности написал работу «О происхождении наших идей возвышенного и прекрасного».
4
Рок Вуазин (род. 1963) – канадский поэт-песенник, гитарист и радиоведущий; прославился лирическими песнями, нередко слащавыми. Красавец-брюнет. Выпустил много альбомов, в том числе «Сладкие песни», «Рождественский альбом», «Рождество Рока», «Целуя дождь».