«У нее в комнате маловато света», – подумал Крук, но когда вошел внутрь, он понял, что заросли овощных посадок под окнами не играли особой роли. Там было так много мебели, картин и совершенно фантастических драпировок в каждом углу, что для света просто не оставалось места. Когда он остановился у двери и прислушался, до него долетели звуки ревущей фисгармонии.
Звучал гимн «Пребудь со мною».
Крук забарабанил в заднюю дверь, и когда его зов остался без ответа, а внутри даже не убавили звук, он принялся стучать в окно. На этот раз ему сопутствовала удача. Музыка внезапно оборвалась, мисс Фицпатрик сползла с табурета и посмотрела сквозь баррикаду из швейцарских кружев на нарушителя ее спокойствия. При виде Крука у нее отвисла челюсть, и старуха неистово замотала головой. Крук кивнул. Мисс Фицпатрик замахала на него обеими руками. Крук в дружелюбном приветствии взмахнул ладонью. Двое посыльных и боец противовоздушной обороны остановились посмотреть на забавное зрелище. Крук не обращал на них ни малейшего внимания. Канарейка, явно раздосадованная тем, что музыка кончилась, разразилась своей песней в тональности си-бемоль. Голос с улицы громко объявил, что эта канарейка на самом деле обычный воробей.
Словно играя какую-то роль, мисс Фицпатрик вышла из комнаты и открыла заднюю дверь.
– Что вам нужно? – строго спросила она.
– Не могли бы вы мне помочь? – отозвался Крук.
– Постыдились бы, – гневно заявила мисс Фицпатрик. – В вашем-то возрасте попрошайничать. На что собираете?
– Вас интересует убийство? – спросил мистер Крук.
– Ваше? – уточнила мисс Фицпатрик.
– Очень может быть, – признался мистер Крук.
– Тогда заходите, – неожиданно пригласила старуха.
– Вижу, мы с вами поймем друг друга, – сказал мистер Крук и последовал за ней по темному коридору.
Комната, куда она его провела, была настолько забита мебелью, что он с трудом разыскал стул, чтобы присесть. Вплотную к одной из стен примыкала огромная и страшноватая картина с изображением Биг-Бена, только часы на башне были настоящие. Однако они не работали, стрелки замерли на 11:50. В комнате имелось еще четверо часов, из которых шли только одни, да и то неверно.
Крук понимающе кивнул.
– Вам непременно надо познакомиться с Чайным Колпаком, – сказал он. – Вы с ним моментально подружитесь. У вас одинаковые точки зрения на время.
– Если вы на что-то собираете, – угрожающе произнесла мисс Фицпатрик, – то я не подаю, тем более в своем доме. Чем больше людей следовали бы моему примеру, тем меньше было бы убийств.
– И логика у вас с ним тоже примерно одинаковая, – одобрительно заметил мистер Крук.
Он швырнул свой коричневый котелок на стол между горбушкой хлеба и пакетиком с кормом для птиц.
– Вот это да! – восхищенно заметил он. – Какая у вас прелестная вещица.
Он показал на огромный вышитый текст, висевший в рамке на противоположной стене.
– «Стучите, и отворят вам», – прочел он. – Вам непременно нужно повесить его снаружи.
Мисс Фицпатрик выглядела уязвленной.
– Наш район уже и так стал хуже некуда, – сурово заключила она, – даже без подобных призывов. Иногда мне остается лишь гадать, что же это за дом на самом деле.
– Прямо на глазах деградирует, – согласился Крук, выставляя свой огромный кулак. – Я тоже теряюсь в догадках. И все же вы можете мне кое-что сообщить. В какое время вчера приходила пожилая дама?
Мисс Фицпатрик уставилась на него.
– Не было никакой пожилой дамы.
– Вы, наверное, задремали, да? А я думал, что вы всегда на посту.
– Да, на посту, но только пока светло. Если ваша знакомая приходила, это было после затемнения.
– Нет, не думаю, – возразил Крук.
– Ну, никакой незнакомец не входил в дом вчера днем, кроме девушки, интересовавшейся квартирой на втором этаже.
– И что же это за девушка?
– Сейчас расскажу. Она пришла взглянуть на квартиру на втором этаже. Ее дом разбомбили, как и у старика в шляпе с третьего этажа. Сказала, что работает в министерстве секретного снабжения, а спит, если вообще спит, в бомбоубежище на Пиман-роуд. Показалась мне миленькой девчушкой, хотя с виду никогда точно не определишь. Сказала, что все вроде бы ничего, но как-то ужасающе.
Крук почувствовал, что хладнокровие начинает ему изменять.
– Похоже, ей не так-то трудно угодить, – предположил он.
У него создалось впечатление, что он мог бы сотворить мир за то время, пока выуживал информацию у людей вроде Чайного Колпака и Отшельницы.
– Я в том смысле, что девушке понравилась квартира, но последняя ее обитательница оставила все в таком жутком беспорядке, везде обломки старой мебели, обрывки картин и прочий хлам. Она спустилась спросить, знаю ли я, что это была за дама, но мне, конечно, ничего не известно. И вообще, ту женщину я бы никогда не назвала дамой. Грязнуля, как я всегда и говорила. Ну скажите, позволила бы дама тому человеку выгнать себя из собственного дома?
– У нее не было вашей силы духа, – предположил Крук.
– Я вам так скажу, – воинственным тоном продолжала мисс Фицпатрик. – Гитлер может покорить всю Европу, но из моего дома ему меня не выжить, это я вам обещаю.
– А что заставило девушку явиться сюда?
– Я вышла постоять у порога, а она спускалась по лестнице и спросила, известно ли мне… ну, об этом я уже говорила. Миленькая такая девчушка: голубые глаза, светлые волосы, коротенькое синее пальтишко, и голова шарфом закутана. Я посоветовала ей уведомить агентов по недвижимости. Заметьте, я не стала бы спать не в отдельной квартире, пусть бы даже она и сдавалась за гроши.
Крук подумал о трех обитателях дома. Вряд ли можно представить себе, что Чайный Колпак или мисс Фицпатрик немного подворовывали на стороне.
Старуха внезапно хохотнула.
– Одно вот меня рассмешило. Я предложила девушке выпить со мной чаю – ну, время подходило к трем часам, – и она рассказала мне о квартирах, которые осматривала. Как только девушка вошла в ту, что в нашем доме, сразу же перепугалась. Отовсюду она слышала какое-то нашептывание и подергивание. Похоже, звуки доносились из большой комнаты у входа, но когда она открыла дверь, а там была сплошная темень, то шум внезапно прекратился. Вы можете себе представить, что это было?
– Постараюсь, – учтиво ответил Крук.
– Кто-то оставил на подоконнике рулон бумаги, и ветер его развернул. Вот ведь ужас-то. Шур, шур, шур – как мыши или что похуже. Да, и еще там была картина с язычниками-китайцами, тоже страх один, как она мне сказала.
– И долго она здесь пробыла? – спросил Крук.
– Примерно с полчаса. После чая я показывала ей свои фотографии.
– Ваши фотографии? – Крук недоуменно оглянулся по сторонам.
– О, нет, не эти. Я о своих актерских фото. Они на лестнице. Я много лет служила в труппе Берлингтонского репертуарного театра. Могла бы в Лондон приехать, если бы захотела, но мне всегда нравилось что-то новое, а если останешься в столице, то что дальше? Играешь одну и ту же роль год или даже больше.
– Далеко не всегда, – пробормотал Крук. – Выходит, пока вы там мило разговаривали, рассматривали фотографии, сколько угодно пожилых дам могли бы подняться по лестнице.
– Я бы обязательно их услышала, – твердо заявила Отшельница. – Вспомните, я же там стояла.
На Крука подобная логика никак не подействовала. Он узнал то, что пришел выяснить, – что мисс Фицпатрик в данный момент ничем не могла ему помочь.
Старушка впилась в него своими глазами-пуговками.
– А что вы там говорили об убийстве, когда пришли? – поинтересовалась она.
– Сестра моя, – серьезным тоном произнес Крук, – здесь происходят странные вещи.
Она кивнула.
– И все равно, – упрямо продолжила она, – было бы смешно, если какая-то незнакомка пришла и ушла, а я бы ее не заметила. Сами знаете, что я всех подмечаю. Вот в субботу днем заходил гробовщик.
– Гробовщик?! – изумленно воскликнул Крук. – Немного преждевременно, вы не находите?