Иов от этого любезного предложения отказался, отступив от истопника, и перешел к официальной части своего визита. Отец Иов словно на церковной службе возгласил хорошо поставленным голосом:
- Явился я к тебе по поручению отца нашего настоятеля Филарета! С преподобным преподобным будеши… Благословись у отца Филарета, он тебя наставит на житие праведное…
- Это чего ты сейчас такое сказал? - спросил, не моргнув глазом, у гостя истопник.
- Отец Филарет проявляет к тебе милость и призывает тебя жить в его покоях вместе с ним, дабы поправить твое пошатнувшееся здоровье.
- А кто печи топить будет? - заинтересованно спросил истопник.
- На это место уже назначен послушник Алексий.
- Тю, да он же огня боится.
- Все боятся геенны огненной, - меланхолично заметил Иов.
- Ты грамоте учился? - вдруг спросил у гостя истопник.
- А как же. Кабы не учился - начальником не поставили бы, - с улыбкой ответил Иов.
- И библию небось читал, что ли? - продолжал расспрашивать истопник, при этом он нагнулся и поднял увесистый угольный камень.
- Как же ни читать, читал и даже наизусть некоторые места помню, - удивленно глядя на наступающего, на него истопника отвечал гость.
- И ветхий завет знаешь? - хитро прищурился истопник.
- Как же, знаю, - пожал плечами Иов.
- Ага, ну так ответь мне, за что Каин убил своего брата Авеля?… За что?!.. - закричал вдруг на Иова истопник, все выше поднимая руку с камнем над головой, словно собираясь ударить им гостя.
Тут отцу Иову показалась, что еще секунда и его постигнет судьба библейского Авеля, и он пулей вылетел из котельной. Когда дверь за ним захлопнулась, истопник швырнул угольный камень обратно в кучу, но вдруг его тело снова принялся сотрясать сухой кашель.
Во дворе монастыря перед котельной продолжал толпиться народ. Вдруг дверь котельной распахнулась, и из нее вышел истопник. Он протер ветошью испачканную дегтем ручку и посмотрел на паломников, ожидающих аудиенции у старца Анатолия. Собравшиеся во дворе монастыря люди смотрели на него с надеждой.
- Ну, чего встали? Заходи, кто смелый, - сказал истопник и снова скрылся внутри котельной.
В котельной, на специальной чугунной полке, вделанной прямо в печи стоял жестяной чайник. Вода в чайнике кипела, выплескиваясь через нос. Истопник, натянув рукав своей самодельной рясы на ладонь, ухватил чайник за ручку и потащил к чурбачку, который стоял у стены и заменял ему стол. Поставив чайник на чурбак, истопник достал с полки две кружки и кулек, сделанный из пожелтевшей от угольной пыли газетной бумаги. Развернув кулек, он взял две щепотки отвара, который хранился в кульке и бросил их в выставленные на чурбачке кружки. В этот момент в котельную вошла миловидная девушка в простеньком платье и кофточке с косынкою на голове. На вид девушке было не более двадцати лет. Не обращая на нее внимания, истопник принялся разливать кипяток по кружкам.
- Чаю хочешь? - спросил он, не глядя на робко остановившуюся у двери девушку, и поставил чайник прямо на пол.
- Нет, спасибо.
- Садись, пей, - словно не слыша ее ответа, продолжал разговор истопник.
Девушка осмотрелась и, не обнаружив, ни стула, ни лавки, осталась стоять у двери.
Истопник, нимало не смутившись этим, просто взял и поднес кружку девушке, всучив ей ее прямо в руки.
- Пей, - приказал он.
Девушка осторожно глотнула горячий отвар из кружки.
- Нравится? - строго глядя на девушку, спросил истопник.
- Ага, - смелее ответила девушка и сделала еще один глоток.
- Сам собирал… Целебный отвар… Сорок трав… Вкуснотища… Этим и спасаюсь от всех болячек, - с гордостью заявил истопник, - Ну, а теперь говори, зачем пришла? - спросил хозяин котельной, взяв кружку в руки, и удобно устраиваясь прямо на полу, чтобы начать чаепитие.
- Мне бы со старцем Анатолием поговорить, - робко спросила девушка.
- Нашла с кем говорить, с радио лучше поговори и то толку больше будет, - сердито заявил истопник, - Заняться вам, что ли, больше нечем, кроме как праведного человека от молитв за нас, грешников отвлекать?
- Мне очень надо, - с мольбой в голосе сказала девушка и всхлипнула.
- Всем надо, - меланхолично заявил истопник, - ты чай-то пей.
Девушка снова отхлебнула из чашки.
- Горе, что ли какое? - спросил заинтересованно истопник.
- Ой, горе, еще какое горе… - вдруг заревела, что есть мочи девица, - уж такое горе…
- Ладно, не реви, пойду, спрошу, может выйдет. Хотя вряд ли, не в духе он сегодня.
- Вы уж попросите его, а уж я в долгу не останусь, - всхлипывая, сказала девица и протянула к истопнику руку ладонью вверх.
На ладони лежала аккуратно сложенная трешка.
- Убери, дура, - приказал истопник, скорчив брезгливую гримасу, - если денег много отдай лучше тем, кто нуждается.
- Извините, - сказала девушка, покраснев, и зажала деньги в кулачке так, что их не стало видно.
- Кого только не нарожают, - пробурчал себе под нос истопник и пошел к двери, но не к той, что ведет на улицу, а к другой, которая была расположена в противоположной стене котельной.
Когда истопник скрылся за дверью, девушка с облегчением вздохнула, отерла платочком слезы с глаз и, прихлебывая из кружки отвар, стала разглядывать интерьер котельной.
Вдруг дверь, за которой скрылся хозяин котельной, распахнулась, и на пороге появился сам истопник, на лице его было крайнее недовольство. Живот под рясой выпирал, как у беременной бабы. Истопник закрыл за собой дверь и несколько раз прошелся по котельной как по подиуму, демонстрируя удивленной девушке свой выпиравший под рясой живот.
- Ну, чего уставилась? - вдруг грубо спросил он. - За благословлением на убийство приехала? Вот тебе, а не благословление, - и истопник ткнул в лицо оторопевшей девушке кукиш.
Девушка уронила чашу с отваром на пол и зарыдала в голос. Какое-то время истопник наблюдал за плачущей девушкой, потом сказал более мягким голосом.
- Ну, чего сырость разводишь, чай у меня здесь котельная, а не водопровод.
- Пожалуйста, батюшка миленький, испросите у старца благословление на аборт, - сквозь слезы стала умолять девица.
- Сама не знаешь, о чем просишь… Ты же в ад собралась и меня с собой утащить хочешь? - строго сказал истопник.
Вдруг гостья бухнулась перед истопником на колени.
- Знаю батюшка, все знаю, - глотая слезы, настаивала девица, - ежели я его рожу, меня же никто замуж не возьмет. Кому я с дитем сдалась…
- А тебя и так никто не возьмет, - вдруг заявил истопник.
Девушка перестала рыдать и, всхлипывая, удивленно уставилась на истопника.
- Не будет у тебя никогда счастья в браке, так тебе на роду написано, зато ребенок будет, утешение опять же… А так будешь клясть себя всю жизнь, что дите невинное убила.
- Вы-то откуда знаете, вы же не старец? - все более изумляясь, спросила девушка.
- Ну и что, что не старец, а может, я сам человека убил, - вдруг с тоской в голосе сказал истопник.
Тут гостья уставилась на истопника совершенно ошалевшими глазами.
- И это, с колен встань, - наставительно продолжал говорить истопник уже спокойным голосом. - На коленях надобно перед Господом стоять, а не передо мной.
Девушка испуганно поднялась с колен.
- А теперь вон отсюда, и чтобы ноги твоей на острове больше не было, ясно?..
Девушка не двигалась с места, испуганно глядя на истопника.
- Я кому сказал?! - прикрикнул на нее истопник. - Ну-ка быстро отсюда…
Гостья торопливо выбежала из котельной.
Истопник глубоко вздохнул, как человек, который только что закончил трудную работу и поднял чашку, брошенную на пол гостьей. Потом достал из-под рясы комок грязной ветоши, при помощи которого он сделал себе живот, и положил на полку вместе с чашкой. Но тут его снова начал трясти сухой кашель. Откашлявшись, истопник взял с чурбачка свою, еще нетронутую чашку с отваром и принялся пить из нее большими глотками. В этот момент в дверь постучали.
- Ну, заходи, заходи, чего стучишь, не в поликлинике, - крикнул истопник.
Дверь открылась, и на пороге показался молодой священник в длинной аккуратно наглаженной рясе, которая даже придавала его стройной, гибкой фигуре некоторую элегантность. У юноши было почти детское лицо, обрамленное светлым пухом. Кожа его была удивительно белой. Светлые глаза смотрели кротко.
- Экий красавец, - всплеснул руками истопник, - прямо ангел во плоти. Не, не ангел, - поправился он, - на бабу похож.
От этих рассуждений, произнесенных вслух, юноша густо покраснел.
- О, зарделся, как красная девка, - продолжал подшучивать над юношей истопник, - ладно, говори - зачем пришел, а то некогда мне тут с тобой…
- Пришел просить благословления старца Анатолия для продолжения своего служения в Москве на подворье патриарха в центральном архиве…
- Рукоположен? - прервал речь молодого человека истопник.
- Да, две недели назад… - смущено сказал юноша.
- Я и сам вижу, что две недели, - важно сказал истопник, - Так вот что я тебе скажу "две недели" - не о чем тебе со старцем Анатолием разговаривать. Потому что старец Анатолий с карьеристами не разговаривает.
- Какой же я карьерист? - вдруг гордо выпрямился юноша и посмотрел в прямо в глаза истопнику, - Я учился, был лучшим на курсе, теперь служить хочу…
- Гордыни в тебе много, - тихо сказал истопник, а потом продолжил громче, - ты ж через годок в монахи решил записаться, верно?
- Ну, решил, а что здесь такого, вы вон тоже монах.