Мужиков с
войны половина вовсе не вернулась, а какие вернулись -- колхоза не признают:
живут дома, работают на стороне.Мужиков в колхозе: бригадир Захар Васильич
да плотник Тихон восьмидесяти четырех лет, женился недавно, и дети уже есть.
Тянут же колхозте бабы,каких еще с тридцатогогода загнали, акакони
свалятся -- и колхоз сдохнет.
Вотэтого-то Шухову инепонятьникак:живутдома, аработают на
стороне. Видел Шухов жизнь единоличную, виделколхозную, но чтобымужики в
своей же деревне неработали--этого онне может принять. Вроде отхожий
промысел, что ли? А с сенокосом же как?
Отхожие промыслы,женаответила, бросилидавно. Нипо-плотницкине
ходят, чем сторонаих была славна, ни корзины лозовыене вяжут, никому это
теперьненужно. Апромысел есть-таки один новый,веселый-- этоковры
красить. Привез кто-то с войны трафаретки,и с тех пор пошло,пошло, и все
больше таких мастаков-- красиле'йнабирается: нигдене состоят, нигде не
работают, месяц один помогают колхозу, какраз в сенокос да в уборку, аза
то на одиннадцать месяцевколхозему справку дает,что колхозник такой-то
отпущен по своим делам и недоимок заним нет. И ездятони по всей стране и
дажев самолетахлетают, потому чтовремясвое берегут,а деньги гребут
тысячамимногими, ивезде коврымалюют:пятьдесят рублей коверна любой
простыне старой, какую дадут, какую не жалко, -- а рисовать тот ковербудто
бы час один, не более. И очень жена надежду таит, что вернется Иван и тоже в
колхозниногой, и тоже такимкрасилЈмстанет.И они тогда подымутся из
нищеты, в какой она бьется,детей в техникум отдадут, и заместо старой избы
гнилой новую поставят. Всекрасили' себедома новыеставят, близ железной
дороги стали дома теперь не пять тысяч, как раньше, а двадцать пять.
ХотьсидетьШуховуещенемало,зиму-летодазиму-лето, авсЈж
разбередили его эти ковры. Как раз для него работа, если будет лишениеправ
или ссылка.
Просил он тогда жену описать -- как же он будеткрасилЈм, еслиотроду
рисовать неумел? Ичтоэто за ковры такие дивные, что' наних? Отвечала
жена, что рисоватьих только дуракнесможет: наложитрафареткуимажь
кистью сквозь дырочки.А ковры естьтрехсортов: один ковер "Тройка" -- в
упряжи красивой тройка везет офицера гусарского,второй ковер -- "Олень", а
третий -- под персидский. И никаких больше рисунков нет, но и за эти по всей
стране люди спасибо говорят и из рук хватают. Потому чтонастоящий ковер не
пятьдесят рублей, а тысячи стоит.
Хоть бы глазом одним посмотреть Шухову на те ковры...
Полагерям дапотюрьмамотвык ИванДенисовичраскладывать,что'
завтра,что' через год дачемсемьюкормить. Обо всем за него начальство
думает -- оно, будто, и легче. А как на волю ступишь?...
Из рассказов вольных шоферов и экскаваторщиков видитШухов, что прямую
дорогу людям загородили, но люди не теряются: в обход идут и тем живы.