Все это может показаться очень гламурным – в 14 лет я уже работала за границей и подписала контракт с несколькими модельными агентствами мирового класса. Но уже тогда я знала, что мне чего-то не хватает.
К счастью, у меня была голова на плечах, и я намеревалась учиться, пока путешествовала по заграницам. Кроме того, статус независимой личности в таком юном возрасте научил меня другим приемам выживания: я стала внимательным и проницательным наблюдателем за людьми и приобретала житейский опыт, глядя, как взрослые вокруг меня действовали и реагировали, принимали решения и совершали ошибки.
Перепрыгнем вперед лет этак на десять. Я обосновалась в Лос-Анджелесе и продолжала работать моделью еще какое-то время, а потом стала приобщаться к актерскому мастерству. Я все больше оттачивала свои знания о человеческом поведении, слушая тех, кто находился вокруг меня, вбирая информацию о том, как устроен мир и как люди получают желаемое. Этот интерес к людям привел меня к новой карьере: в ток-шоу на одной из самых крупных радиостанций Лос-Анжелеса. Внешне моя жизнь складывалась как нельзя лучше.
Но как мы знаем, не все золото, что блестит. Несмотря на явный внешний успех, я по-прежнему пребывала в состоянии эмоционального замешательства, в противоречии с собой. Это противоречие сильнее всего проявлялось в моих романтических отношениях, которые протекали бурно и заканчивались печально. Вместо того чтобы найти человека, который видел бы во мне женщину и партнера, я притягивала состоявшихся мужчин, которым был нужен менеджер и организатор их жизни. По умолчанию все заканчивалось тем, что я начинала выполнять обязанности контролера.
Я часто ловила себя на мысли, что «играю в генерала», т. е. занимаюсь устройством важных дел, но при этом переступаю через других людей. Я вызывала страх, а не сексуальное желание. Да, я чувствовала себя сильной, и у меня было все под контролем, но я была лишена счастья. Чего я действительно хотела, так это быть более нежной и открытой, а не пробивной. И да, я мечтала, чтобы обо мне заботились и ценили бы меня за то, какая я, а не за внешность «детки-конфетки», с которой приятно выйти в свет. (Многие мужчины хотят того же самого; это чувство не зависит от половой принадлежности). Моя внешняя оболочка была защитным фасадом, который мог дать трещину в любой момент. При всей моей браваде и способности «все устраивать», я была отрезана от своей истинной внутренней силы.
Наглядный пример – мои отношения с Джоном. Он, конечно же, не был моим единственным неудачным партнером, однако стал последним любовником, который в конечном итоге помог мне вырваться из замкнутого круга и вытолкнул меня на тропу любви, на которой я стою сегодня. Джон был крупным боссом в индустрии развлечений – стройный, хоть и не слишком худой, с заразительной улыбкой. Он был известен тем, что упорно шел к цели, не размениваясь по мелочам, не позволяя себе отвлекаться на личностные драмы или на что-либо еще, что имело косвенное отношение к успешному бизнесу и зарабатыванию кучи денег. Я восхищалась его амбициозностью и желанием добиться успеха, меня привлекали его сосредоточенность на своем деле и его самоотдача в работе.
Со своей стороны, Джон обожал меня, потому что, по его словам, у меня было «все на вместе». Он говорил, что ему нужен «настоящий» партнер, который был бы в состоянии понять его мир и не отставал от него в гонке за богатством и успехом. Другими словами, я усвоила сценарий и отлично играла свою роль.
Наши отношения какое-то время складывались нормально. Для окружающих я была правой рукой Джона, неизменно излучающей уверенность и шарм красотки с юга. Я была также главным организатором жизни своего бойфренда, готовой взять в руки бразды правления его царством и освободить его от некоторых социальных или бытовых обязанностей. Я руководила его офисом, его работниками и его детьми – по сути, все управление его повседневной жизнью лежало на мне. В личной жизни я была его верным другом и поддержкой, указывая ему направление, которое я определяла, основываясь на своем опыте наблюдений за поведением людей, практически укладывая его в кровать ночью, часто ободряя и хваля его без меры. И – ох, уж мать вашу за ногу! – ему нравилось все, чем я его обеспечивала, и потребность в этом была необычайно высока. Джон расцвел под моей заботой и опекой.
Однажды все изменилось. Поздно вечером, когда я готовилась к новому трудовому дню, мне нужно было пройти через комнату, примыкающую к той, где находился Джон, и я случайно услышала обрывки разговора моего любимого. Поначалу я подумала, что он обращается ко мне, так как он говорил тем тоном, который обычно использовал в беседах на интимные темы, тем голосом и интонациями, предназначенными для меня, его любовницы. Именно модуляции его голоса привлекли мое внимание, и я не могла не прислушаться. Он не шептал, но вел весьма доверительный разговор. С кем он беседовал в такой приватной и интимной манере?
Вскоре я сообразила, что он говорит про меня, а потом услышала, как он произнес то самое страшное слово на букву «к»: контролерша. Я испытала внезапный прилив ярости, а вместе с ней пришли замешательство, стыд и страх. Я еле устояла на ногах! Если все усилия, направленные на осчастливливание Джона, вызвали у него ощущение, что я была властной хабалкой, то, получается, я подвела нас обоих.
Моя защита сработала, и мои мысли убежали назад. Если бы он просто вел себя по-мужски, мне бы не пришлось брать все в свои руки, быть контролершей и играть в его жизни так много ролей, включая роль его матери. Но какую бы защитную позицию я ни занимала, я продолжала возвращаться мыслями к факту, который не могла отрицать: уже не в первый раз меня называли этим словом на букву «к». Неожиданно и впервые в жизни я ясно увидела, как моя встроенная потребность ублажать и поддерживать других людей (в особенности мужчин) превратила меня в жесткую «мисс-все-под-контролем», которая утратила свою внутреннюю нежность и шарм. Кем же я стала?
Я не только вела себя так с мужчинами, но и применяла тот же подход с семьей, с друзьями и людьми, с которыми работала. Я неожиданно осознала свою роль, сыгранную в других не удавшихся отношениях, и ощутила усталость. Я не могла смотреть на Джона, когда он повесил трубку. Я даже не хотела знать, с кем он говорил. Я слышала его разговор, и этого было более чем достаточно.
Мне пришлось заняться самоанализом. Кем бы я была, если бы не вела хозяйство, не удовлетворяла потребности Джона или любого другого своего партнера? Что говорила обо мне склонность снова и снова впускать в свою жизнь еще одного человека, который хотел, чтобы я стала «упаковкой», а не личностью? Налицо была постоянная модель поведения. Почему я выбрала конъюнктурщика, прагматичного соглашателя, а не такого человека, который был бы искренне готов инвестировать в меня? Я также задумалась над тем, что меня привлекло в Джоне. Может быть, я рассматривала его как проект? До того как я смогла найти любовь, которую хотела, мне пришлось ответить на эти вопросы и решить другие «головоломки». Какой бы соблазнительной ни была такая мысль, я не имела права винить Джона в своих проблемах. Я могла разве что попытаться понять себя и объяснить себе самой, почему я выбрала Джона и каждый раз выбирала мужчин, подобных ему.
В поисках помощи я наткнулась на гипноз. Много лет назад я подвергалась воздействию гипноза, и теперь мне стало интересно, как он мог бы помочь мне. У меня было стойкое чувство, что причина моих постоянных действий по одной и той же укорененной и отработанной схеме, частично заключалась в том, что я потеряла связь со своим подсознанием: я даже не осознавала того, как именно я поступала. Почему я все время подрывала собственное счастье? В итоге я прошла курс гипнотерапии, а потом решила пойти еще дальше и заняться профессиональным образованием.