Жабар энергично кивнул. Когда жандармы уже повернулись к выходу из тесной, пропахшей ладаном лавочки, он удержал Лудивину и протянул ей бусы из резных кусочков дерева, зубов и стеклянных шариков с какими-то вкраплениями внутри.
– Вот, возьмите. Это подарок.
– Спасибо, Жабар, как-нибудь обойдусь.
– Нет, я настаиваю. Они вам пригодятся.
– Это что, талисман на счастье? – иронично усмехнулся Сеньон.
Но Жабар был слишком серьезен и сосредоточен.
– Это оберег для девушки. У вас плохая аура, мадемуазель. Очень сожалею, но вас сглазили. Кто-то навел на вас порчу. – Он вложил бусы Лудивине в ладонь и сжал ее в кулак.
11
Майское солнце честно старалось, заливая мир теплом, но Лудивина мерзла. Руки были ледяные. Ей очень не понравилась эта история с бусами и слова Жабара, особенно после того как она побывала в логове сатаниста и прочитала его дневник. Лудивина была не из тех, кто склонен к суевериям, но когда тебя называют жертвой сглаза, это как-то не обнадеживает.
Они с Сеньоном вернулись в Отдел расследований, разместившийся в старом форте, и застали там Гильема, удрученного тем, что не удалось найти никаких зацепок. У него на компьютере была открыта программа Analyst Notebook – все это время он вносил в базу имена и фамилии, упоминавшиеся в протоколах опросов местных жителей, которые прислали ему из отделения полиции Ла-Курнев. Никто из соседей ничего не видел, не слышал, не знал и знать не желал. Типичная ситуация для иммигрантских кварталов.
Другая группа из Отдела расследований отправилась в Ла-Курнев брать показания у родственников убитого, опознанного Жозефом.
Лудивина и Сеньон поделились с Гильемом скромными результатами своего визита к Жабару. Лудивина не думала, что из этого можно извлечь хоть какую-то пользу – если и удастся вычислить аржантейскую банду, с которой общался ГФЛ, он же Чудила, это займет уйму времени. Но Гильем ее удивил. Он сделал несколько звонков кому-то из своих многочисленных знакомых и, не прошло и часа, триумфально вскинул руки над головой, будто выиграл футбольный матч:
– Приятель из версальского РУСП[24] дал наводку. ЦББОП[25] ведет наблюдение в районе Аржантея за группировкой, которая занимается трафиком всех видов наркотиков, преимущественно тяжелых. Во время слежки они вычислили еще одну банду, помельче, которая тоже приторговывает дурью, но на героин не замахивается. Эти парни устраивают собачьи бои. Вы же что-то такое упоминали, верно? Немногие банды способны серьезно организовать собачий бизнес, а поскольку в Аржантее сейчас полно ребят из Бригады по борьбе с наркотиками, мы их не упустим.
Лудивина подкатилась на кресле к столу Гильема:
– Личности уже установлены?
– Нет пока, но у меня есть подтвержденный адрес склада, на котором проходят собачьи бои, – это ведь лучше, чем ничего, да?
– Есть риск, что мы помешаем работе ЦББОП, если сунемся в Аржантею?
– Мой приятель из версальского РУСП сказал, что собачья банда их не интересует, но приближаться к той, что покрупнее, нельзя.
– Годится. – Лудивина схватила телефон.
– Что собираешься делать?
– Звонить полковнику. Пусть поднимает весь отдел – чем больше будет людей, тем лучше.
– Подожди хотя бы, пока они закончат с опросами в Ла-Курнев. Да и не успеем мы сегодня подготовиться к операции в Аржантее.
– К вечеру успеем. ГФЛ уже наверняка в курсе, что его логово спалили, и он побежит к тем, кто может ему помочь. Господа, вам придется отменить званые ужины, у нас сегодня вечером подают собачатину.
Сеньон понурился:
– Летиция меня убьет…
– Сегодня вечером?.. – повторил Гильем.
Лудивина уверенно кивнула и добавила:
– На этот раз ты нам понадобишься, так что тоже собирайся.
* * *
«Собачья арена» представляла собой огромный заржавелый ангар на отшибе между пустырем и лесом, где-то на полпути от Аржантеи к Кормейз-ан-Паризи, в северо-западном предместье Парижа.
Полковник внимательно выслушал Лудивину и возражать не стал, сразу дал добро на операцию и отправил часть наличного состава Отдела расследований на помощь ее группе. Подкреплению было приказано не вмешиваться, только вести наблюдение за местом и проверить, не скрывается ли там Чудила, он же ГФЛ. Жабар и Жозеф дали исчерпывающий словесный портрет этого человека, так что его вполне можно было опознать. Если он появится там и будет шанс взять его тихо, не всполошив банду, которая ему покровительствует, тогда арест проведет Отдел расследований; в противном случае в дело вступит Группа вмешательства. По этому вопросу полковник высказался категорично: никакого риска и как можно меньше шума.
Двенадцать жандармов в гражданском окружили ангар на приличном расстоянии и следили в бинокль за всеми входами и выходами, укрывшись в зарослях. У каждого была рация с подключенным наушником – это позволяло координировать действия всех постов наблюдения. Ночь подступала медленно, майское небо не торопилось темнеть, солнце – величественное и ослепительное, как король, ступающий к трону, чтобы занять его на ближайшие месяцы, – неспешно клонилось к горизонту, а за ним вился раскаленный шлейф. И пока тени вокруг обретали густоту, к ангару все прибывали и припарковывались у главного входа машины, из которых выходили зрители и любители делать ставки.
Лудивина, лежа за живой изгородью из самшита рядом с Сеньоном и Гильемом, разглядывала поклонников собачьих боев; оказалось, это публика всех мастей – среди них были отцы семейств, на вид положительные во всех отношениях, неудачники с ипподромов, охотники до сильных эмоций и даже трое месье в костюмах с галстуками, будто только что покинувшие офис и заглянувшие сюда после рабочего дня поставить пару купюр на какого-нибудь волкодава, потому что надоело таскаться по стрип-клубам. Женщины тоже попадались, и подростки, но их было гораздо меньше, чем мужчин. Вскоре ангар уже гудел от воинственного лая мнимых звезд шоу-бизнеса; на парковке, представлявшей собой укатанную площадку земли, были припаркованы полтора десятка машин и дюжина мотоциклов, скутеров и велосипедов.
Сеньон достал рацию:
– Франк, что там у тебя на задворках?
– Ничего, все спокойно. Иногда кто-нибудь выходит покурить и потрепаться по мобиле.
– Даже дозорных не выставили, – констатировала Лудивина. – Похоже, эти парни настолько уверены в себе, что ничего не боятся.
Гильем, сидевший чуть поодаль, спрятал айфон, на экране которого он минут десять изучал географию сектора по Google Maps, и подполз к коллегам:
– Поблизости нет никаких строений. Если Чудила хотел залечь на дно, он может быть только в этом ангаре.
– Или дома у кого-нибудь из бандитов, которые его прикрывают, – заметил Сеньон.
– Мы узнаем это только после того, как вычислим всех участников банды и установим слежку за каждым. Невыполнимая задача, – сказала Лудивина.
– А у тебя есть идеи получше? Мы тут, между прочим, по твоей инициативе.
– Я не думала, что здесь будет столько народу. Надо идти в ангар.
Сеньон мрачно уставился на нее:
– Не уверен, что полковнику Жиану понравится такое изменение в плане.
– Полковнику понравится результат, Сеньон. Дай мне рацию. – Следующие слова она произнесла в переговорное устройство: – Мы с Сеньоном и Гильемом заходим в ангар. Осмотримся там. Оставайтесь на связи.
Никто не возразил, и вся троица с красными флуоресцентными повязками и надписью «ЖАНДАРМЕРИЯ» на рукавах спустилась по склону недалеко от главного входа и прошла вдоль стены из листового железа до задней двери, за которой наблюдал Франк. Быстро оглядевшись, они один за другим проскользнули в ангар; каждый держал ладонь на кобуре служебного оружия, готовый выхватить его в любой момент.