– Я никому не мешал читать их.
– Да, но ты мог хотя бы упомянуть, что Бенедикт превратиться в огромную змею, – сказала Шарлотта. – Так, к общему сведению.
– Во – первых, – начал Уилл. – Я не знал, что он превратится в огромного червяка. Последняя стадия сифилиса – это превращение в демона. Любого. Во – вторых, на превращение уходят недели. Я думал, что даже такой дипломированный идиот как Габриель заметит это и расскажет кому – нибудь.
– Кому? – не без оснований спросил Джем.
По мере продолжения разговора он придвинулся ближе к Тесс. Стоя бок о бок, их ладони то и дело задевали друг друга.
– Конклаву. Почтальону. Нам. Кому – нибудь. – Уилл раздраженно посмотрел на Габриеля, к которому начал возвращаться цвет и озлобленный вид.
– Я не дипломированный идиот…
– Отсутствие диплома не доказывает присутствие интеллекта. – Пробормотал Уилл.
– Как я и сказал, отец неделями был заперт в кабинете…
– И ты не подумал, что это немного странно?
– Вы не знаете моего отца, – сказал Гидеон ровным тоном, который периодически использовал, когда речь заходила о его семье.
Он повернулся к брату и положил руки на плечи Габриеля, говоря быстро и тихо, чтобы больше никто не услышал.
Джем переплелся мизинцами с Тесс. Это был привычный ласковый жест, к которому Тесса уже привыкла за последние пару месяцев, настолько, что она даже бездумно доставала руку, когда он стоял рядом.
– Это твое свадебное платье? – выдохнул он.
От ответа девушку спасло появление Бриджет, которая несла костюм, и неожиданное обращение Гидеона к остальным:
– Чизвик. Мы должны поехать. Габриель и я, если больше никто не захочет.
– Одни? – спросила Теса, достаточно пораженная, чтобы ждать своей очереди.
– Но почему не позвать остальных, чтобы пошли с вами?
– Конклав, – остро посмотрел своими синими глазами Уилл.
– Он не хочет, чтобы Конклав узнал об их отце.
– А ты бы хотел? – распылялся Габриель. – Если бы это была твоя семья?
Его губы изогнулись.
– Не обращай внимания. Не то чтобы ты знал значение верности…
– Габриель. – Строго сказал Гидеон. – Не смей так разговаривать с Уиллом.
Габриэль выглядел удивленным, и Тесса не могла его винить. Гидеон знал о проклятье Уилла, о вере, которая привела к его враждебности и резкости, как и все в Институте, но это было личное, никто из посторонних не был в курсе.
– Мы пойдем с вами. Конечно, мы пойдем с вами, – сказал Джем, освобождая руку Тесы и делая шаг вперед.
– Гидеон оказал нам большую услугу. Мы не забыли об этом, не так ли, Шарлотта?
– Конечно, нет, – сказала Шарлотта и повернулась, – Бриджет, одежда.
– Я уже в подходящей одежде, – сказал Уилл, в то время, как Генри сбросил с себя пальто и обменял его на куртку и пояс для оружия; Джем сделал то же самое, и, неожиданно, на лестничной площадке началось движение – Шарлотта что – то быстро говорила Генри, в то время, как ее руки покоились на ее животе.
Тесса отвернулась от них, посчитав это слишком личным, и увидела склоненные друг к другу черноволосую и белокурую головы. Джем стоял рядом с Уиллом, и чертил руну на его шее.
Сесилия хмуро смотрела на своего брата.
– Я тоже уже в подходящей одежде, – заявила она.
Уилл резко поднял голову, в результате чего Джем издал раздражительный протест.
– Сесилия, ни в коем случае.