Чарли подумал, что кто-то чужой проник на кухню. Смелый пёсик спрыгнул с дивана и осторожно стал пробираться туда, где покушались на его еду.
И тут он почуял какой то новый, странный запах. Такого запаха он никогда ещё не слышал. Чарли поднял голову, задрал нос и стал шевелить ноздрями: так лучше чувствовался дух.
Чарли сильно чихнул.
Раз, другой, третий.
Пёсик понял – противный запах несётся из кухни. Чарли бросился на кухню: там воняло по всему полу. Очень плохой запах. Запах, в котором была явная опасность. И даже больше – это был запах смерти.
Чарли отчаянно залаял, бросился в комнату, запрыгнул на диван и стал ещё громче лаять.
Хозяйка не просыпалась.
Тогда Чарли стал тянуть её за одежду, снова лаять.
Хозяйка не просыпалась.
Пёсик в отчаянье укусил хозяйку за руку.
И укусил сильно.
Хозяйка не открывала глаз.
Пёс снова укусил хозяйку.
Та, наконец, проснулась, и, несмотря на то, что у неё болела голова, всё сразу поняла, бросилась на кухню, закрыла газовый кран, распахнула окно, схватила Чарли на руки и выбежала в подъезд.
А когда на выходные приехали хозяйкины дочь и сын с детьми, в доме был настоящий праздник: все гладили Чарли, кормили его самыми вкусными кусочками мяса, да так закормили, что Чарли спрятался от такого внимания под любимый диван. И сидел там, пока гости ни ушли.
Чарли был скромным псом-героем.
***
Дни проходили за днями. Жизнь шла своим чередом.
Однажды утром они с хозяйкой вышли во двор.
Двор был совсем не тот, что вчера.
Весь двор был белый!
И холодный…
Но такой интересный!
«Снег, – это снег, Чарли! – объяснила хозяйка, – настоящий снег…»
Чарли так понравилось барахтаться и кувыркаться в снегу, что это стало его любимым занятием. Ляжешь на спину – и ну кувыркаться да тереться. Хорошо! Потом отряхнёшься, снег летит в разные стороны, хозяйка кричит: «Чарли! Чарли! Прекрати!» А куда там «прекрати» – так весело!
В доме появилось большое колючее дерево, на котором светились лампочки. Снова приходили дети, снова играли с Чарли. Чарли играл с детьми.
А потом наступили странные времена.
Хозяйка всё меньше и меньше гуляла с Чарли.
Выйдут во двор, зайдут за дом, и как только пёсик сделает все необходимые дела – возвращаются.
Хозяйка ложится на диван и так лежит весь день.
А потом с Чарли стали гулять дочь и сын хозяйки, по очереди.
Хозяйка так и лежала.
Но уже не на диване, а в кровати.
Чарли забирался к хозяйке на кровать, лизал ей руки, губы, лицо. Под глазами хозяйки было солёно.
Хозяйка гладила Чарли, но так и не вставала.
Потом наступил совсем странный день.
В дом принесли длинный тёмный ящик, положили в него хозяйку, а ящик поставили на стол в большой комнате. Рядом с любимым Чарли диваном.
Чарли бегал вокруг ящика, скулил, но хозяйка не отзывалась.
Чарли бегал вокруг и отчаянно лаял: «Пойдём гулять! Посмотри, как ярко светит солнце! На улице такие звонкие сосульки! Пойдём же! Пойдём!»
Хозяйка не вставала.
Несколько раз Чарли пытался запрыгнуть в ящик с дивана, но ему не давали. Потом пёсика заперли в спальне, а когда выпустили, длинного ящика уже не было.
Пёс ходил по квартире. Скулил. Переставал скулить. Прислушивался: вдруг раздадутся шаги хозяйки. Ничего. Снова скулил.
Потом пришли какие-то люди и вынесли всё что было из квартиры.
Даже любимый Чарли диван.
Хотели забрать и Чарли, но он не давался в руки, отчаянно верещал и кусался. Его кое-как выставили в подъезд и заперли дверь квартиры, где он так счастливо жил.
***
Никто не приходил за Чарли, никто не брал к себе домой. Только дети, которые жили в подъезде, наливали молоко в блюдечко и давали кусочки пирожков или колбасы, а то и котлету. Так он и жил в подъезде.
У батареи, у входа.
Ему положили старый коврик.
Когда надо было, Чарли терпеливо сидел у дверей и ждал, когда кто-нибудь откроет. Выбегал из подъезда и тут же быстро возвращался: он боялся, что хозяйка придёт, а его не окажется на месте.
Однажды вечером ему положили много-много мелких костей.
Кости, видно, пролежали не один день, от них неприятно пахло, но Чарли очень хотел есть и накинулся на кости.
Посреди ночи ему стало плохо.
Очень нужно было выбежать на улицу.
Но дверь подъезда была закрыта.
Чарли терпел сколько мог.
И только под самое утро присел у дверей и освободился.
Чарли знал, что так делать нельзя, что это плохо. Очень плохо.
Чарли спрятался под батарею и со страхом ждал что будет.
Лишь только люди стали выходить из подъезда, чьи-то грубые руки выкинули пёсика на улицу: Чарли пролетел несколько метров и шлёпнулся на асфальт. Чарли понял, что ему теперь не дадут жить в подъезде. Пёсик устроился в детском домике во дворе, но пробыл там не долго. В один из дней его шею обвязали куском бельевой верёвки и куда-то повезли.
Место, куда его привезли было странным местом. Таких мест Чарли ещё не видел: много, очень много людей и много собак и кошек. Собаки были самые разные: и большие, и маленькие, и взрослые, и щенки. Щенков и котят было больше всех.
Чарли привязали к дереву и оставили.
Мимо проходили люди. Много людей. Чарли то и дело провожал их взглядом: он ждал, что кто-нибудь заберёт брошенного пса.
Но никто не обращал на пуделька внимания: кому нужен пёс, полгода проживший в подъезде и на улице. Чарли был не стрижен, шерсть свалялась, вокруг глаз – засохшие выделения, похожие на гной.
Чарли просидел на верёвке много часов. Людей постепенно становилось всё меньше, унесли и увели собак и кошек. Редкий, редкий человек проходил мимо, поглядывал на привязанного пёсика и шёл дальше.
Смеркалось.
Чарли ничего не оставалось делать, как перегрызть верёвку.
Что он и сделал.
Освободиться то он освободился, но вставал другой вопрос: где ночевать?
Да и надо было что-то поесть.
Чарли бегал между деревьев, принюхивался и, наконец, почуял запах съестного.
Где-то неподалёку была еда.
Чарли потянул носом и тут увидел много-много каких-то одноэтажных домов без окон. Около некоторых домов стояли машины. Неподалёку была загородка, от которой и пахло едой. Чарли бросился туда и нашёл кусок хлеба с сыром и колбасой, но как только он схватил желанный кусок, откуда-то выскочил большой худой пёс, налетел на Чарли и с рычанием отобрал еду.
Чарли со всех лап бросился из опасного места.