В действительности же выбранный Тессой дом был маленьким и каким-то безликим. К тому же в нем стояла жара. Никакого приличного вида из окон. Во всех помещениях дома почему-то попахивало канализацией. Лучше бы мы не поехали в Грецию, а сняли номер в том отеле в Корнуолле.
Черт бы все побрал.
Я взглянул на Джоша, хорошо заметного даже издалека в своем пляжном костюмчике бирюзового цвета, защищающем кожу от ультрафиолета, и панамке с широкими полями. Складывая в пластмассовое ведерко найденные камешки, предварительно внимательно рассмотрев каждый из них, он продолжал весело разговаривать сам с собой. При взгляде на сына на душе у меня снова стало тепло, ведь он был счастлив, а это главное. В конце концов, мы поехали в отпуск ради него, и если он получал от поездки удовольствие, значит, все было не зря. Джош явно наслаждался каждым мгновением нашего короткого путешествия по заливу, смеясь каждому удару волны в борт и каждому всплеску. Это значило, что идея нанять лодку себя полностью оправдала, хотя плавание вблизи рифов, находящихся на совсем небольшой глубине, было небезопасным. Несмотря на сильное волнение по поводу своей роли гребца, справился я отлично. Вон оно, арендованное нами суденышко, стоит себе у бетонной пристани. Моя жалкая попытка доказать свою мужественность оказалась успешной, как бы то ни было, я доставил нас всех сюда, ведь так?
Я огляделся по сторонам. Бухта действительно выглядела очаровательно – лазурные воды омывали небольшой полумесяц песчаного пляжа с крапинками гальки, в дальнем конце которого примостилось кафе-таверна, а чуть подальше, за деревьями, прятались виллы. Кроме таверны, у дальнего мыса практически ничего не было – если не считать вульгарных белых корпусов отеля с зубчатыми крышами. На календаре было только начало июня, а потому вокруг было тихо и даже сонно. Неподалеку на спине лежала загорелая женщина средних лет, положив одну руку под голову. На ее запястье поблескивали золотые часы, а белая подмышка резко выделялась на фоне остальной темной кожи цвета мореного тика. У самой воды мужчина и женщина играли в бадминтон, используя вместо воланчика небольшой резиновый мяч. Было видно, что женщине каждое собственное движение кажется удивительно изящным и доставляет удовольствие. Джош переместился ближе к этой паре – видимо, его привлекли упругие звуки ударов по мячу. Мужчина и женщина заметили мальчика и развернулись таким образом, чтобы Джош находился в их поле зрения. Примерно на минуту у меня возникла надежда, что они каким-то образом включат его в свою игру. Но она не оправдалась – они продолжили перебрасывать мяч друг другу. И неудивительно – эти двое были слишком заняты своей любовью, слишком велик был их восторг от собственной молодости и переполнявшей обоих энергии. Еще на пляже расположилась большая семья: гора одежды, детская пластиковая коляска, пляжный зонтик, несколько складных стульев, сумки для пикника, контейнер со льдом, какие-то вещи и яркие цветные пятна. Судя по невероятно громким голосам – англичане, пришедшие сюда из большого отеля. Крупный бритоголовый мужчина в солнечных очках и со множеством татуировок на руках перебрасывал мяч группе школьников в новеньких спортивных шортах.
Я отвернулся. Передо мной до самого горизонта расстилалась сверкающая гладь морской воды, теряющаяся в дымке на горизонте. У пристани была пришвартована яхта со спущенным парусом. Стояла жара, но ее нельзя было назвать невыносимой, легкий ветерок пошевеливал край разложенного мною на песке полотенца. Джош все еще гулял не так уж далеко от меня – на этом расстоянии его пляжный костюм напоминал пижаму. Мог ли я расслабиться в такой ситуации? У меня в голове уже начинала брезжить мысль о том, что это в принципе возможно. Я сбросил свои сандалии и с наслаждением почувствовал, как горячий песок просачивается у меня между пальцев ног. Сняв очки, я улегся на спину, откинувшись на локти. Солнце светило мне прямо в глаза сквозь листья оливковых деревьев.
Меня разбудил громкий возглас, за которым последовал отчаянный вопль. Я открыл глаза, пытаясь понять, где я, и только потом сел. Женщина средних лет сидела на циновке, наклонившись вперед и держась одной рукой за голову. Она что-то кричала и показывала в сторону моря. Я засмотрелся на одну из яхт, которая до этого стояла на якоре, но теперь быстро удалялась от пристани, оставляя позади себя пенный кильватерный след. На какой-то момент это отвлекло меня. Но женщина вскочила на ноги и закричала еще пронзительнее. Молодая пара, бросив на песок ракетки, бежала вдоль берега; кто-то зацепился за пляжный зонт, – все устремились к воде. Неподалеку от берега, на который накатывались волны, я различил яркий предмет – надувной нарукавник оранжевого цвета.
И все же мне потребовалась еще целая секунда, чтобы осознать, что этот предмет имеет прямое отношение ко мне. Случившееся стало доходить до меня, только когда я увидел на волнах голову Джоша, лицом вниз, в потемневшем от воды бирюзовом пляжном костюмчике. Чуть дальше от берега я заметил остатки оранжевого спасательного жилета. И, кажется, еще не до конца осознав, что же произошло, я понесся к воде. Я бежал по песку и гальке, через полотенца, спотыкаясь, оттолкнув молодую пару, пока не вошел в море по пояс. Меня толкали вперед ужас и прилив адреналина, а также чувство страха, которое каждый родитель держит в своем сердце, и мысль о том, что случилась та самая жуткая вещь, от которой никто не застрахован. Взгляд мой был устремлен на Джоша, но краем глаза я заметил Тессу и услышал, как она выкрикивает мое имя. Я даже успел рассмотреть ее искаженное ужасом лицо и широко открытый рот. Под ногами я чувствовал какие-то камни и скользкие твердые предметы – кажется, кирпичи, что-то похожее на трубу, и непонятно откуда взявшуюся бетонную плиту. Я поскользнулся и упал, горько-соленая морская вода хлестнула меня по лицу, попав в нос. Острая боль пронзила пятку и руку, и даже в такой страшный момент я почувствовал несправедливость – люди ведь всегда говорят, что в такие минуты не чувствуют боли, но я ее чувствовал. Но главное, это ощущение, что происходит нечто ужасное, такое, что я попросту не смогу пережить.
Встав на ноги и поймав равновесие, я снова бросился вперед, стараясь зайти в воду поглубже, чтобы можно было плыть, не касаясь ногами предавшего меня дна. Донесся еще один крик и чей-то громкий топот – какой-то человек в белой футболке пробежал по пристани и прямо с нее нырнул в море. При этом его тело врезалось в воду с такой силой, что даже я почувствовал расходящиеся волны. В тот же миг я понял, что он действует куда рациональнее, чем я. Он прыгнул в воду с дальнего конца пристани, как раз за тем местом, где стояла наша лодка, и сразу же оказался гораздо ближе к Джошу. А я был еще очень далеко. Беспомощный отец, чьего сына спас другой мужчина.
Тогда я впервые увидел Дэйва Джепсома.
Разумеется, в тот момент я не знал, как его зовут.
Но увидел его впервые я именно тогда.
Он совершил героический поступок.
Он спас всех нас. Так, во всяком случае, мы тогда думали.
Чтобы добраться до места, где барахтался Джош, ему потребовалось всего три мощных гребка. Обхватив моего сына, он снял с него второй надувной нарукавник и решительным движением отбросил в сторону. Затем приподнял ребенка над водой, и я увидел безвольно болтающиеся руки. Но уже в следующее мгновение Джош, чтобы сохранить равновесие, обхватил мужчину за голову. Уже после, когда все закончилось, я пытался убедить себя в том, что Дэйв Джепсом приподнял Джоша над водой, чтобы дать понять мне и Тессе – родителям спасенного мальчика, – что все в порядке. Но сперва мне показалось, что Дэйв словно демонстрировал свидетелям свой трофей.