Кажется, я люблю животных не так сильно, как мисс Диеринг.
После того как мы уложили зверушек спать, она разогрела ужин – рагу из морковки, репы и лука-порея, с пирожками. (Думаю, она забыла, что это я должна прислуживать ей.) Она заглянула в кастрюльку и сказала: «Наверняка ты отлично готовишь ростбиф и свиные отбивные, и курицу а ля что-то там, но в этом доме НЕ ЕДЯТ МЯСО. Мы не убиваем божьи создания ради еды».
Жаль, конечно, потому что единственное блюдо, которое я умею готовить, – жареные сосиски и бекон.
Но потом она добавила: «Поэтому я научу тебя готовить ВЕГИТАРИАНСКИЕ блюда». Признаюсь, это большое облигчение.
Я пишу это в комнате на втором этаже, после ужина. Тут только 2 спальни, и та, которую мисс Диеринг выделила для меня, очень милая. Совсем не похожа на комнату горничной. Обои с голубыми маргаритками – даже на потолке – и мисс Д. говорит, что они нужны, чтобы штукатурка не падала на голову. (Это ведь очень СТАРЫЙ коттедж.) Я сижу сейчас в кровати, с грелкой в ногах. Когда солнце садится, за городом холоднее, чем в городе. К тому же за окном очень темно.
Мои сомнения изменились с утра.
Перечислю их:
1. Смогу ли я научиться готовить ВЕГИТАРИАНСКИЕ блюда?
2. Столько животных. (Их запах чувствуется даже здесь.)
3. Окскумб-Гранж действительно зловещий – или это только моё воображение?
Эта работа казалась такой привлекательной, когда Элла написала мне. К тому же мисс Диеринг очень добрая и понимающая леди. Стоит ли держаться за это место, вот что меня интересует. Хотя выбор невелик: либо мрачный Окскумб, либо домой – за овощной прилавок!
6. Научный подход
Элла заглянула в Эппл-Коттедж и обнаружила Нэнси на кухне, она убирала со стола после завтрака.
– Привет. Мисс Диеринг сказала, что ты здесь. Как ты выросла!
Нэнси пригладила свои завитушки.
– Надеюсь, нет. А ты ни капельки не изменилась, – рассмеялась она.
– У меня новые очки. Отец настоял, чтобы я носила их в школе, – у Эллы были очки в роговой оправе, пока ещё не скреплённые куском проволоки или комочком клея или воска. – Я ненадолго, а то опоздаю, а если опоздаешь, даже на минуту, получишь выговор за поведение.
– Как школа? Лучше не стало? – спросила Нэнси.
Элла вздохнула.
– Девчонки глупые, учителя занудные, а уроки слишком уж простые. А про еду и говорить нечего – мерзость! Пирог с мясом ничем не отличается от пирога с яблоками, и оба они на вкус как грязная тряпка.
Она успела схватить последний кусок поджаренного хлеба, прежде чем Нэнси убрала поднос. А затем быстро намазала его маслом, до того как Нэнси успела унести маслёнку.
– Мармелад есть? Нет? Ну и ладно. А теперь расскажи про Окскумб-Гранж!
Нэнси выглянула из окна, чтобы убедиться, что мисс Диеринг возится в саду.
– Ты не говорила, что это жуткий Музей древностей, с кучей странных голов и тел…
– Я же никогда там не была, – ответила Элла. Она наклонилась к Нэнси, её глаза блестели. – Что значит с кучей голов и тел?!
– Там столько мрачных комнат, набитых штуковинами, которые собирал мистер Дугган. Маски, чучела животных, которые таращатся на меня. Чудны́е древние статуи и доспехи весьма странного вида. Их легко спутать с людьми.
Нэнси принялась мыть посуду. Элла молча жевала тост и наблюдала за ней.
– И звуки, – продолжила Нэнси.
– Звуки?
– Вообще-то только один звук. Но он напугал меня до смерти. Никто его больше не слышал.
– Какой звук?
– Удар. Будто кто-то что-то уронил или стукнулся, хотя, кроме меня, в доме никого не было – а я ничего такого не делала. Мистер Оукэппл – он садовник, работает там много лет – говорит, что это доски скрипят и всё такое.
Элла пожала плечами.
– Наверное, он прав.
– Тебя там не было, – Нэнси покраснела. – Я начала новый журнал, и я написала о странном звуке.
Элла вспомнила, как Нэнси делала заметки и записывала все свои теории и предположения, когда они пытались раскрыть тайну прошлым летом. Её дневник им очень пригодился. Она сказала:
– Ничего другого я и не ожидала. Можно посмотреть?
– Он уже упакован вместе с остальными вещами, которые поедут в Окскумб.
Элла огляделась. Многие вещи мисс Диеринг оставались в комнате, в стопках и сумках, всё такое разноцветное, бодрое и восторженное. Как сама мисс Диеринг.
– Не похоже, что вы собираетесь уезжать.
– Мисс Диеринг берёт с собой только самое необходимое, как она говорит, и в основном то, что понадобится животным!
Элла возила пальцем хлебные крошки, которые разбросала по столу.
– Ты думаешь, в Гранже живут привидения? – спросила она.
Нэнси вздрогнула. Тарелки звякнули в раковине.
– Откуда такие мысли? Ты что-то слышала?
– Мисс Диеринг ничего не говорила. Вряд ли ей захочется переезжать в дом с привидениями, так ведь? А она, кажется, ждёт не дождётся этого.
– Она собирается превратить это место в приют для осликов, вот почему! Об этом ты тоже не писала.
Элла подняла руки, и Нэнси собрала хлебные крошки влажной тряпкой. Помочь ей не пришло в голову.
– Мисс Диеринг не посвящала меня в свои планы. Хотя что тут удивляться. Этот дом и сад всегда были приютом для брошенных и раненых животных. Теперь у неё больше земли и, вероятно, больше денег для своего увлечения.
Она наблюдала, как её подруга молча занимается своими делами, поджав губы.
– Нэнси, может, на первый взгляд Окскумб-Гранж и кажется жутковатым, но наверняка есть разумное объяснение. Просто надо его найти, – она ухмыльнулась. – Точно! Тут нужен научный подход.
Нэнси стояла неподвижно, с кухонным полотенцем в руках.
– Что это значит?
– Это значит расследовать всё, что тебя тревожит – необъяснимые звуки и всё такое, – беспристрастно и методично. Я приеду помочь.
Нэнси перестала хмуриться.
– Ты правда поможешь?
– Только попробуй меня остановить! – воскликнула Элла. – Будет весело. А мне очень не хватает веселья после ежедневных школьных мучений.
– А что подумает мисс Диеринг? В конце концов, это её дом.
– Мы не расскажем ей, зачем я приехала. Я навещу тебя, как только смогу. Что скажешь?
Вместо ответа Нэнси улыбнулась.
– Когда вы едете?
– Сегодня утром, как только животные будут готовы, – Нэнси снова выглянула в окно. – Фургон приедет за багажом, а фермерский грузовик заберёт гусей, уток и кур. И козочку. Мисс Диеринг поедет в тележке, которую повезёт Панчо, а Гильду привяжем сзади. Настоящий парад. Не хватает только большого барабана, как в военном оркестре, и толпы детишек с флажками, – наконец-то она повеселела.
– Окскумб – такое сонное место. Хоть будет на что посмотреть. Жаль, не могу вас проводить – ой, чёрт! – крикнула Элла и вытерла замасленные губы рукавом. – Совсем забыла про время! Пора бежать, а то меня ждёт выговор.
7. Очередная ошибка
Мисс Каннинг, учительница Эллы, как раз закончила перекличку, когда староста постучалась в классную комнату. Она шепнула что-то мисс Каннинг, которая глянула на класс с таким выражением, будто умеет читать мысли. Элле стало не по себе от того, что кто-то может узнать, что творится у неё в голове, – и теперь она переживала, как бы мисс Каннинг не заметила её возмущения!
– Элеонора Оттер, – произнесла мисс Каннинг своим привычным монотонным голосом, – мисс Чард хочет видеть тебя.
Мисс Чард. Все в классе ахнули – едва слышно, конечно, но совершенно явно. Мисс Чард была завучем. Она заведовала дисциплиной. И мисс Чард хотела поговорить с Эллой Оттер.
Элла направилась к двери, чувствуя, что взгляды всех присутствующих жгут ей спину, и вышла вслед за старостой. Безлюдный коридор казался неправдоподобно длинным. Классные комнаты с обеих сторон – неправдоподобно тихими. А шаги Эллы – неправдоподобно громкими. Она шла не рядом со старостой – третьеклассники не пользовались подобной привилегией, – а за ней, уставившись на толстую косу тёмных волос, ниспадавшую на спину девочки и перевязанную бордовой лентой.
Когда они прошли через весь коридор и завернули за угол, она прокашлялась и сказала: