Уклада и быта. Века
Ушли на его созиданье!
И вдруг оно рушится, зданье,
В котором и живы пока.
Да, живы, – мы все!.. Между прочим,
И те, кто его же порочит…
И вот вечерами в дому
Главы городского за чаем,
За чарочкой, кто неслучаен,
Мы начали по одному
Сходиться. Мужи, горожане
Торговые, просто мещане,
Пожарные… в общем, весь цвет,
Вся крепь городка. Суть вопроса
Ясна: назревает угроза.
Мы стали держать наш совет.
***
…во-первых – дозор. Надо точно
Разведать, хотя бы заочно,
Их возраст, их пол, имена,
Час встречи, условные знаки.
(Пускай они все одинаки
И грош им, на взгляд мой, цена).
Однако же, судя по шторам,
Цветкам, кружевам и подзорам
Не лишнее предположить —
В дому обитает приватно
Бабёнка. Оно и понятно,
Ведь надо же с кем-то им жить,
Всем скопом иль поочередно…
Неважно. Да если угодно,
Пускай бы купили патент,
Поставили дело публично…
А что? Тут и сам бы я лично
Наведался. Не импотент.
Так нет же, дуркуют, таятся,
Темнят… а ведь люди боятся
Как раз неизвестности!.. Мне
Пал жребий стоять на дозоре
У ихнего дома, и вскоре
Пасьянс разложился вполне:
Четыре – входящих. Плюс двое —
В дому постоянно. Листвою
Укрывшись, я видел порой
В окне, озаряемом слабо,
Два мрака. Один – явно баба,
Мужик несомненно – второй.
Сойдясь за столом, самоваром
Занявшись, окутавшись паром,
Толкуют о чём-то… и – ждут…
И точно. Чуть сумерки пали,
Глядишь, – с ними третий… а дале —
Четвёртый… и пятый…
Идут!..
4. Из главы четвёртой
СИЛА ВТОРАЯ
…когда я понял ужас средостенья,
Как говорится, «мерзость запустенья»
Земного бытия, я стал смотреть
По сторонам, ища среди прохожих
По взгляду неприкаянному схожих
Со мной, как я готовых умереть,
Но не влачиться, подло прозябая
В урчащей, сытой хляби, как любая
Ползучая бессмысленная тварь…
Я молод был и слеп. И вот тогда-то
Раздался голос. И позвал куда-то,
И зренье дал мне, и возжёг фонарь —
Дар прозорливости. Я озарился весь им…
***
Я вдаль пошёл по городам и весям,
Я жил как птица божья, о еде,
Ночлеге не заботясь и уюте…
И вот что удивительно: в приюте
Мне не было отказано нигде.
Такие люди славные, смешные
Мне попадались в странствиях. Иные
Так даже хлопотали, чтоб пожил
Подольше я средь склок их, кухонь, скалок…
И понял я – я им казался жалок,
И этим их тщеславье ублажил.
Смотри-ка, мол, похуже нас кому-то
Приходится, а нам казалось люто,
Погано мы живём… шалишь, мол, глянь
Какой оборвыш, юрод, замараша!
А ведь в сравненье с ним житуха наша —
Златая чаша… да с краями, всклянь!..
***
А к той поре и впрямь, признаться, шибко
Пообносился я. Моя ошибка
(По глупости, конечно же) была
В том, что порвав с роднёй однажды, доли
Не стребовал своей, и в чисто поле
Отправился в чём был. Мои крыла,
Казалось мне, несут меня над бытом,
Над суетой, над дракой, над корытом…
Однако ж, оказалось, не вполне
Расчёты оправдались. Очень скоро
Я был ограблен и без разговора
Лишён всего «излишнего» при мне:
Простого чемоданчика с вещами,
И вовсе обнищал…
***
Но обнищанье
Мне даже помогло. Среди людей
Я чуть ли не святым прослыл, убогим,
Иль «божьим человеком»… очень многим
Снабдил меня, ограбивши, злодей,
Бандюга с полустанка, бритый ёжик…
Он был учтив, приставивши мне ножик
Под левое ребро. Благодарю.
Я возымел стократ. Людские драмы
Как на духу открылись мне…
***
Но храмы
Я обходил. К иному алтарю
Я шёл, ещё не зная досконально
Высокой цели. Знал одно – печально
И тщетно стягновение людской,
Взыскуемой юдолью благодати —
Не здесь Его могущество!.. И, кстати,
Он Сам сказал об этом. Так на кой
Всё это чванство, идолопоклонство?
Мне голос был!.. А это был колосса
Могучий голос, он велел – пребудь
Огнём и разрушеньем, будь восстаньем
В сердцах людей, моим их испытаньем,
Найди друзей, сплоти их всех, и – в путь!..
***
Я странствовал три года. Зажигался,
Когда казалось – этот!.. Ошибался,
И вновь искал. И вот, в одной из хат
Сельца глухого встретился с поэтом,
С отчаянным его и хищным светом
Сиротских глаз… и это был Донат.
5. Из пятой главы
ПЕРВАЯ СИЛА.
…откуда напасть эта? Вишь-ко,
Уж больно хорош городишко —
Добротный, старинный, торговый,
Овеянный славой, дубровой
Грибной да иной окружённый,
Уютным кремлём отражённый
В прозрачной реке с окушками.
А что за дворы! – С петушками,
С подзорами на теремах,
Зимою весь в белых дымах,
Весною в цветенье вишнёвом,
И яблоневом, и грушовом,
Всё лето в прохладных садах,
А осенью – в сладких плодах…
………………………………………….
………………………………………….
…ну, как таковым не прельститься?
Их много, которым хотится
На жительство тут поосесть,
Однако ж, не всякому честь
Оказана будет. А будет —
Есть думный совет. Он и судит:
Вот этому, мол, отказать,
А этого можно и взять.
Толковый мужик. Судит взросло,
Хоть молод. И знает ремёсла.
Семейный. Такой к озорству
Пожалуй, не склонится, к дому
Надёжно привязан. Такому
И мы пособим…
………………………………………….
………………………………………….
(Здесь по рукописи даны описания многих думских решений. Подробнее см. в восстановленных отрывках в Приложении).
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
………………………………………….
…я ныне в почётных
Хожу горожанах, кручёных,
Вертлявых терпеть не могу
Людишек, чего-то темнящих,
Пустое всю жизнь гомонящих,
Чуть дела коснись – ни гу-гу.
А эти, шалавые, – чтоб им!..
***
Я плотничал. Шорничал. Пробам
В ремёслах устатку не знал.
Побыл речником, корабелом,
Покуда кожевенным делом
Не занялся… и обогнал,
И дал прикурить конкурентам…
И всё это – прах? Вот уж хрен там!
Позволь, мы ещё поглядим
Как вы завизжите, поганцы,
Под ногтем у нас, и пугаться
Покедова мы погодим.
Вот выждем, вот выследим свору,
Прощупаем явки, и в пору
Нагрянем на чёртов чаёк…
Пускай оно цедится, время,
На жернов наш… всякое семя
Размелет родной ручеёк…
.
6. Из главы шестой
СИЛА ВТОРАЯ
…………………………………………………………
…………………………………………………………
…в чём власть поэта? Сила в чём? Я верил:
То осенил Господь, то ангел реял
И пролил горний свет златым лучом…
Я понял, в трудный час сойдясь с поэтом,
Исторгнут луч реликтовый не светом,
Но адом, но отчаяньем злачён.
Высокий штиль, однако, – вдохновенье!..
А это что? А это не забвенье,
Как мыслится иным, тщеты земной,
А может быть, скорей, воспоминанье
О Целом, о любви, о доизгнанье
Из Дома, из страны своей родной?..
……………………………………………………
……………………………………………………
…так презирает вор трудяг на зоне,
Так невозможно шлюху урезонить,
Как и певца… и видишь вдруг, дивясь, —
Глубинное родство их тайно гложет,
Роднит виной – хтонической, быть может,
Какая-то доопытная связь.
Случайно ль так благоволят друг дружке
Художники, парнасцы, воры, шлюшки?
Как будто никого на свете нет
Душевней и родней кабацкой суки…
И под стопарь водяры с похмелюки
Братаются убийца и поэт…
………………………………………………………
………………………………………………………
…гордыни древний дух: не замараться! —
Царит и в понизовом этом братстве.
«Мы будем воровать и убивать,
Собою торговать, но вашей подлой
Вине – мы непричастные! Всей кодлой
Мы по особ-статье здесь отбывать
Обречены, в одном бараке, правом
Грех искупить, как вы, в поту кровавом
(Хоть Кум один) мы не наделены,
Но вашей грязной, подлой работёнки
Мы не коснемся!.. Твари и подонки,
Но данники иной, своей вины —
Той, дальней…»
***
Так, согласно этой вере,
Преступен Моцарт, вовсе не Сальери,
Тот лишь добил соратника в бою,
Его мучений облегчить не в силах,
Он взял их на себя, и погасил их,
Герой и жертва, он довёл свою
Трагическую роль до точки!..
Глянешь
Порой в глаза иные – и отпрянешь:
Такая боль, такой горючий ад
Живёт в их глубине, что поневоле,
В себя приняв частичку этой боли,
Сгораешь вместе с ним…
Таков Донат.
7. Из седьмой главы
ПЕРВАЯ СИЛА
…………………………………………..
…………………………………………..
…а, впрочем, уже кой-какие
Подвижки заметны. Какие?
Мы сняли у дома секрет.
Прознали, что нужно. И клички
Им дали. И каждого лично
Отныне решил наш совет
Вести… так сказать, неотлучно
За ним наблюдать…
***
Мы поштучно
Их всех разобрали. И мне
Парнишка достался занятный —
Донатка, писака незнатный,
Из тех, что в «особом говне»,
В «изысканном», «тонком» роятся,
Как черви… и гордо таятся
В непризнанных гениях…
***
Вздор!
Не верю, что можно их заумь
Признать чем-то стоящим… знаем
Таковских… да это ж позор:
Всю жизнь из мудрёных бирюлек,
Словесных шарадок и дулек
Выстраивать чёрт-те чего…
Уж коль ты поэт не содомский,
Пиши хорошо, как Твардовский,