Ванька по пути встречает группу знакомых цыганок, пытается шутливо заговорить с одной из них.
Ванька:– Доброго здоровьичка, Марфа Родионовна!
Марфа (смеется): Себе здоровьичка оставь! После вчерась-то живой?
Ванька: (гордо, широко улыбаясь щербатым ртом): – Живее всех! Пряник хочешь? (Достает свободной рукой и протягивает ей пряник).
Марфа отстает от спутниц, берет пряник и откусывает.
Марфа (смеется): – Ай-ай-ай, мамаша печет для Анкудима Трофимыча, а ты раздаешь! А не заругают тебя?
Ванька: – Не заругают! (Тянется рукой к Марфе, но она ловко уворачивается и смеясь, уходит).
Ванька провожает ее довольным взглядом, потом достает пряник себе, откусывает и продолжает путь.
Следующая картина
Зажиточный двор Анкудима. Тут людно – работники, бабы. Ванька встречается глазами с Акулиной, дочерью хозяина. Она выглядит скромнее и молчаливее всех. Ванька со своим ящиком протискивается в сени.
Следующая картина
Сени. Здесь тоже люди, склад разных товаров. Анкудим, не выпуская из рук псалтыря, дает указания работнику.
Анкудим (работнику): – По червонцу давай, и не больше. (Замечает Ваньку): А ты чего сюда притащил? Я что сказал – в лавку неси.
Ванька принимает лживо-подобострастное выражение, ставит ящик на лавку.
Ванька: – Да я как раз в лавку и шел, я к вам только завернул… Батюшка Анкудим Иванович, не изволите ли хоть тридцать копеек вперед выдать, а то мы совсем поиздержались…
Анкудим (строго): – Чего это вы поиздержались? Похмелиться тебе надо? Я с мамашей твоей полный расчет держу.
Ванька: – Да хоть бы гривенничек…